Шрифт:
– Да ну, разве это проблемы! У меня не заехал экипаж, поэтому десять офицерских номеров свободны. Обеспечу трёхразовое питание по пайку подводников.
В этот момент открылась дверь, и вошёл ещё один наш сослуживец, Валера Воробьёв, который после Камчатки служил в лазарете в городе Очакове.
– Я так понимаю, что ты всем номера предоставляешь?
– Близким положено. Ты один или с Любой?
– Тихо ты, я не с Любой, я с Людой.
– Ну, братцы-подводнички, вы в своём репертуаре.
Инга, наступает адмиральский час
Утром я решала, возвращаться домой или искать новое пристанище. Но уехать, оказывается, вариантов у меня не было. Авиабилет домой у меня только через пять дней, и быстро поменять его невозможно. Новый покупать – это тоже проблема. Надо записаться в очередь, получить номерок, два раза в день ходить на перекличку отмечаться. С поездом та же история. Нет уж, я ещё поживу в Ялте, чт'o я, не сниму комнату в частном секторе? Я планировала поехать по экскурсиям, сплавать на небольшом теплоходике в Ласточкино гнездо, в Алупку. Я была там только в детстве, меня бабушка возила по всем этим дивным местам.
Невообразимая кутерьма началась вчера вечером, нам позвонили из администрации гостиницы и сообщили, что с утра надо освободить номер: ожидается приезд важных иностранных делегаций, и таковы негласные правила всех гостиниц «Интуриста»: прежде всего – иностранные гости.
Понятно, что нам, гражданам СССР, вежливо: «С вещами на выход». Мы с Мариной растерялись, посидели, расстроенные, на балконе с бокальчиком какой-то кислятины, но с горя чего только не выпьешь. Даже пропустили ужин. Марина, конечно, сразу стала названивать своему дяде-волшебнику, который прячет где-то в секретном месте свою волшебную палочку. И по мановению этой палочки уже через пару часов у Марины был обратный билет, но только один.
И она упорхнула ещё на рассвете, обнимая и целуя меня, говоря, что она в меня верит и что у меня будет «всё зашибись».
Ну что ж, надо мириться с ситуацией, и я подумала, что надо ехать на автовокзал, там я обязательно найду славную хозяйку приятной комнатки, и жизнь моя пойдёт дальше в нужном курортном русле.
Конечно, небольшой дискомфорт в душе есть, но всё не так страшно. Чемодан небольшой и лёгкий – всего-то невесомые купальники и сарафаны. Думаю, вскоре я уже уютно устроюсь на новом месте.
Выхожу из лифта и сразу вижу, как в людской сутолоке отъезжающих и приезжающих ходит-бродит Илья. И что-то вдруг мой чемодан потяжелел. И сразу стало себя жалко, что вот, ухожу я в неизвестность, и что же со мной будет?… И так захотелось спрятаться в домике, который вот сейчас здесь только для меня построит Илья…
Илья меня заметил, кажется, обрадовался и сразу оказался рядом. Подхватил мой чемодан и меня, такую неустроенную. Я ему рассказываю, чт'o происходит сейчас в гостинице, что мы, оказывается, не самые важные персоны, мы просто здесь на какое-то время подумали, что мы важные.
Илья развеселился, и я вместе с ним. С моих плеч свалилась забота о том, куда идти и чт'o предпринимать. Мы быстро забрали вещи Ильи из его гостиницы и на такси поехали решать свою судьбу.
Едем в центр. Вдруг Илья велит шофёру развернуться. Мы двинулись наверх в гору, виляем по узким ялтинским улочкам. Везде раскиданы сады, резные беседки в винограде, висячие деревянные балконы в цветах. Мне кажется, что мы летим ввысь, аж дух захватывает. Чувствую, что рука Провидения тащит меня к неведомым вершинам.
Неожиданно меня пронзает мысль: а вдруг происходит что-то неправильное? Я моргаю часто-часто, чтобы слёзы не выкатились и не поползли по щекам, показывая мою потерянность, неверие в силы Ильи.
Имею ли я право на этот «полёт» с Ильёй? Если нет, то значит, надо остановить машину, выйти и оставить Илью навсегда. Тогда будет правильно? Я ужаснулась от такой перспективы. Нет, только не это. Правильно будет вечером побежать на Центральный телеграф, позвонить в Ленинград и объявить мужу, что я ухожу от него, а родителям – что я меняю свою жизнь. Я непременно сделаю эти трудные для меня телефонные звонки…
Дом отдыха Черноморского флота совсем небольшой, стоит на самой высокой точке горы, так далеко от моря, наверное, потому что моряки здесь отдыхают от этого самого моря. И дядька Черномор забрасывает их сюда, как прекрасных витязей, чтобы они набирались сил для дальнейших подвигов.
Приятель Володя такой забавный. Высоченный, нескладный и всё время щурится, то ли от солнца, то ли плохо видит, то ли просто не верит своему счастью, что может вот так скучать среди ялтинской квинтэссенции ароматов и цвета.