– Профессор хорошо над ним поработал, – заметил Дима. – Вон, химией как накачал.

– Спит или в коме? – предположила Катя.

– Эй, сова! Вставай, медведь пришёл! – заявил Андрей, улыбнувшись чуть ли не до ушей.

– Это ты-то медведь, шкет? – не открывая глаз, устало произнёс подполковник. – Не смеши!

– Ха! Живой. А вы в коме, в коме, – воодушевился шутник.
– Хорошая шутка тоже обладает животворящей силой!

– Ну да, конечно, – отмахнулась Катя.

– Какого чёрта вам нужно? – недовольно спросил Шевченко, приоткрыв один глаз.

– Помощь нужна.

– Я уже понял, что вы ко мне не за сахаром пришли. Ну, вещайте уже!

И я рассказал.

Подполковник слушал молча, не перебивал и ничего не спрашивал. Лишь в заключении он поинтересовался:

– А моя сыворотка? Она опасна?

– Может быть, но вряд ли. По крайней мере с вашей, Германов не экспериментировал тридцать лет. То, что сейчас в моей крови сложно назвать сывороткой.

– Ясно. И вы хотите отправиться в «Лямбду»?

– Да.

– А от меня-то вам чего нужно?

– Вооружиться бы. Идти туда без стволов глупо.

– Это верно. Путь не близкий. – Шевченко сделал усилие и кое-как приподнялся. – И карты у вас тоже нет?

– А что, есть карта? – изумился Дима.

– Есть, – кивнул Олег Анатольевич, после чего постучал забинтованным пальцем по виску. – Здесь!

– Ставится интереснее! – заметил Скат. – А по поводу оружия можно поподробнее?

Шевченко окинул его оценивающим взглядом.

– Можно кошку за ножку!

– О, ну понеслось! – махнул рукой Дмитрий. – Узнаю того старика, с мерзким противным характером.

– Ладно, не ной! – прокряхтел Олег Анатольевич, заглянув под накрывающую его желтоватую простыню. – Лучше подыщите мне какую-нибудь одежду. А то не хочу девушку смущать.

Андрюха неожиданно расхохотался. Да и остальные невольно заулыбались.

– Ладно. Думаю, не откажетесь, если предложу свою кандидатуру на роль проводника?

– Серьёзно? – не поверил Скат. – А песок не высыплется?

– Не высыплется, – недовольно пробурчал подполковник. – Ты вот что, вместо того, чтобы тут языком молоть, найди мои шмотки. Их Серов куда-то засунул.

– Их же червь изодрал в лохмотья!

– Лохмотья себе оставь, а мне моя аптечка нужна.

– Но профессор запретил вам использовать стимуляторы! – заявил я, поняв, что собирается сделать подполковник.

– Ага. А кстати, где он?

– Нет его. Перестал дышать, когда ему содержание свинца в организме резко увеличили.

– Вот дерьмо! Это кто так постарался?

– Тот же, кто по нам с гранатомёта отработал! – произнёс Костолом.

– Этот, как его там... Бобёр?

– Бульдог!

– Ну да, точно.

– А ещё этот урод себе стимуляторов наколол. Тех, что в вашей аптечке были.

Шевченко шумно вздохнул, но ничего не сказал.

– Я его встретил. Рожа красная, вены вздулись. Сам буквально на части разрывается от переполняющей энергии.

– Понятно. Совместил то, чего совмещать не следовало. Закачал в себя сразу оба типа. Ну, если сердце выдержит, ещё поживёт. Ну, чего притащил?

В помещение как раз вошёл Скат. В руках он держал какие-то штаны, старый советский китель и грязный медицинский халат.

Скат свалил кучу шмоток на стол.

– Пользуйся, только не одевай. Или одевай, но не пользуйся! – произнёс Скат, ухмыляясь.

– Остряк, твою налево!

Похоже, восстановительные средства профессора всё же оказали нужное действие – Олег Анатольевич быстро набирался сил. Хотя их явно было недостаточно.

Андрей нашёл порванный рюкзак подполковника, порылся внутри и извлёк аптечку.

– Это она? – спросил он у советского офицера.

– Угу!

Я не стал смотреть на то, как подполковник готовит инъекцию, собираясь вколоть себе то, что вкупе с крепким алкоголем его едва не убило. Он знает последствия, и раз принял такое решение, значит так надо.

Минут через двадцать он предстал перед нами, с торчавшими из-под кителя бинтами, перемотанными пальцами и желанием свернуть горы.

– Ну что, вооружаться будем? – спросил Костолом.

– Будем. Только туда сначала добраться надо.