Триий разгневанно раздул ноздри и нервно сглотнул.

– Но давай не будем ссориться и рушить наши отношения, – голос Мариша так и сочился издёвкой.

– Чтобы я держал в своём доме…

– Твой дом держу я, – напомнил дворецкий. – Ты и вся твоя семья в полной моей власти. И Вотым, и хайнесу выгоднее пожертвовать тобой, чтобы сохранить хорошие отношения со мной. Всё же я собрал большую силу, и хотят они или не хотят, но со мной придётся считаться. Поэтому давай и мы попытаемся сохранить наши прежние отношения.

– Это из-за Лоэзии? – мрачно предположил сарен.

Мариш кивнул и с улыбкой, обескураживающе честно заявил:

– Я её обожаю.

– Да как ты посмел подумать, что ты и она… – Триий в негодовании приподнялся со своего места.

– Я и она – что? – приподнял брови Мариш. – Боги, Триий, как ты мог подумать подобное? К Лоэзии я испытываю чувства, которые надобно испытывать тебе, но… – он смерил сарена презрительным взглядом. – Мне она дочь больше, чем тебе!

– Что?! Да как ты посмел называть мою дочь своей?!

– Она мой ребёнок, – совершенно спокойно заявил дворецкий. – Я её растил. Я её воспитывал. Я боялся за неё. И мне совершенно не хочется делить её с папашей, который и капли заботы ей не дал. Я достоин её больше, чем ты. И любит она меня больше, чем тебя. Но, – Мариш скривился, – тебя она тоже любит, и только поэтому я сижу здесь и разговариваю с тобой. Знаешь ли, не хочу быть страшным в её глазах. Но, – он прищурился, – если придётся, стану.

Триий медленно опустился на место, пытаясь уложить в голове сказанное. Гнев душил его, но он признавал правоту слов Мариша: хайнес и Вотые действительно не захотят портить отношения с главой такой сильной бандитской шайки. По столице уже распространился слух, кто именно участвовал в сражении за подземный город. Но смириться с тем, что он теперь словно заложник в собственном доме…

– Я хотел поговорить о дальнейшей судьбе Лоэзии, – голос Мариша зазвучал деловито. – Точнее о твоём отношении к её судьбе. Я не хочу, чтобы ты или кто-то ещё заговаривал с ней о браке. Она не хочет замуж ни за молодого хайнеса, ни за любого другого малодостойного её знатного жениха.

– Не сходи с ума! Лоэзия принадлежит высшему свету и живёт по его законам. Или ты хочешь, чтобы она жила по правилам твоего круга, но в высшем свете? Её заклюют!

– Первое время поклюют, потом начнут бояться, – Мариш был совершенно уверен в своих словах. – Лоэзия не будет делать то, чего не хочет. О чести семьи Бодый позаботься сам. Ты и твоя жена достаточно молоды, чтобы завести ещё одного ребёнка. Может быть, даже получится наследник. Постарайтесь.

– Мариш! – Триий опять начал приподниматься, но дворецкий взглянул на него с таким холодом, что он плюхнулся в кресло.

– Она выйдет замуж тогда, когда захочет. И за того, за кого захочет. И ты смиришься, даже если её избранник будет сапожником.

– Это бред…

– Не будем ссориться, Триий. Не забывай, что весь этот дом, и другие дома тоже, и дома твоих родственников в моей власти. Хочешь, чтобы семья Бодый прекратила существование? Я с радостью в этом помогу. Так что?

Побелевший сарен поджал губы.

– С радостью помогу, – передразнил Мариша Юдриш, встречая его в коридоре перед кабинетом сарена.

– Подслушивал? – дворецкий недовольно уставился на него.

– Да только самый конец услышать и успел. Всё же сарену надо отдать должное, смелости ему не занимать. Хвост капканом прищемило, а он всё равно огрызается. И будет огрызаться!

– Пусть. Смирится.

Мужчины шагнули из коридора на лестницу.

– Он-то смирится. Может, и с зятем-сапожником смирится. А вот ты? – Юдриш хитро посмотрел на друга. – Хотя ладно. Мы оба знаем, что сапожником или даже хайнесом он не будет. Не отдашь ты своё сокровище просто так. Тут нужен молодчик с толстыми кишками и отменным бесстрашием!

– Ты о чём? – нехорошо прищурился Мариш.

– Добром не отдашь. Силой рвать придётся. Вот не смотри на меня так! Либо так, либо девочке придётся ждать твоей смерти, чтобы замуж выйти. А в хорошие лапы заранее бы пристроить надо, до погребального костра. Ты, уж прости, друг, не вечен. Да ещё и так отвратительно к себе относишься. Чего морщишься? – Юдриш прибавил шаг, нагоняя дворецкого. – Нормально бы отоспался в постели, а не в гостиной на девчачьей тахте, которая тебе ни по росту, ни по возрасту не подходит. Нам бы уже поберечься, не молодые. А от такого лежания и ревматизм, и радикулит жди, и ломоту в суставах. Да и вообще, Мариш, я слышал, от усталости проблемы и по этому делу бывают, – Юдриш красноречиво посмотрел ниже пояса, – а в нашем возрасте это одна из немногочисленных радостей.

– Замолкни, – прошипел Мариш. – Что ты вообще здесь забыл? Я же велел смотреть за Лоэзией.

– А я доложить хотел, что к ней мамаша приходила. Как раз по тому делу, что ты с сареном обмусоливал.

Мариш резко остановился и, подумав, развернулся.

– Иди к Лоэзии, – велел он, поднимаясь по лестнице.

– Эй, ты её сильно-то не пугай!

Лоэзия заверила Юдриша, что хочет спать, и, выпроводив его, ушла в спальню, но в постель так и не легла. Сидя с ногами в кресле, девушка смотрела в окно на ночное небо и вспоминала, как лежала рядом с господином тёмным и смотрела на звёзды в окошко, которое располагалось прямо в крыше. Мужчина едва слышно дышал во сне, а она сама лежала в коконе тепла. Так хорошо, уютно… безопасно. Рядом с ним она ничего не боялась. Только за него боялась.