– Боги… – тихо выдохнула девушка, пряча лицо в ладонях.

Болела голова, хотелось спать, но мысли… Можно ли уснуть?

Господин тёмный… Она позвала его неслышно, только губами шевельнула, и крепко зажмурилась, чтобы вновь представить его. Руки опять ощутили его крепкие плечи, которые она так часто обнимала, когда он нёс её; грудью и животом почувствовала его спину и даже торс – он позволял обнимать себя; она даже помнила его запах, почти неуловимый за многочисленными амулетами – запах горячего камня и дубовой коры. Внутри встрепенулась птица, добавляя, что и мыши были очень вкусными. Мыши. Лоэзия улыбнулась. Да, мыши были бесподобными. Рядом с господином тёмным было так хорошо…

Улыбка сползла с её лица. Сердце заметалось. Оно радостно стучало только при одной мысли о тёмном, распространяя по телу томительное ожидание. А потом тоскливо сжималось.

Она… она влюблена?

Плакать захотелось ещё сильнее.

Она влюблена. Сердце болело и радовалось так сильно, как никогда не болело и не радовалось из-за харена. Ей до отчаяния сильно хотелось надеяться, что ей ответят взаимностью, что они ещё много-много раз будут гулять по городу… И в то же время рыдать хотелось от мысли, что господин тёмный больше никогда не появится в её жизни. Никогда. И она больше никогда не будет лежать рядом, в коконе тепла и томительного ожидания чего-то прекрасного.

– Господин тёмный, я хочу спать с вами, – тихо-тихо прошептала Лоэзия. – Я не могу спать без вас. Что мне делать?

Волосы тронул легчайший порыв воздуха, очень похожий на прикосновение.

– Я могу иногда приходить.

Лоэзия резко вскинулась и испуганно уставилась на стоящего рядом с её креслом Ёрдела.

– Господин…

Он стоял спиной к лунному свету, и его лицо было почти полностью в тени, только осколок в левом глазу немного поблёскивал. Бледные лучи обтекли его по бокам и мерцали в окаменевших участках обнажённого живота.

– Тебе плохо грустить, – Ёрдел опустил задранную рубашку, и лунный свет выжелтил десяток яблок, лежащих в подоле. – Ешь и не грусти. А я сделаю так, что мужа у тебя не будет.

Несколько мгновений Лоэзия просто смотрела на него широко раскрытыми глазами.

Он был здесь. Он был здесь всё это время.

Ком встал в горле, и девушка, разрыдавшись, бросилась к нему и крепко обняла. Яблоки посыпались на пол.

Ёрдел неуверенно обнял девушку в ответ и погладил её по голове.

Утешение.

Ему становилось легче, когда Кающийся утешал его.

И ему было приятно утешать Лоэзию.

– Господин, я так скучала… я думала, что больше вас не увижу… Что никогда вас больше не увижу!

Какие странные мысли бродят в её голове.

– Я так рада, что вы пришли… так рада…

Ёрдел почувствовал растерянность.

А Лоэзия вдруг вскинула голову и, положив ладони ему на плечи, встала на цыпочки. На её лице появилось нетерпение, она попыталась подняться ещё выше, но у неё не получалось.

– Наклонитесь… пожалуйста…

Ёрдел покорно склонил голову и столкнулся с слегка светящимся в темноте взглядом девушки. Горячее дыхание коснулось его лица, и к губам торопливо прижались нежные девичьи губы. Лоэзия почти тотчас же отстранилась и испуганно уставилась на Ёрдела, но тот ответил непонимающим взглядом.

Что она сделала?

– Ох ты ж, Тёмные!

Ёрдел резко вскинул голову и в то же мгновение исчез.

– Нет, господин! – Лоэзия закрутилась на месте, водя по сторонам руками.

Дверь хлопнула, и девушка с яростью и обидой посмотрела на Юдриша.

– Вы что… – потрясённо хлопал тот глазами, но договорить не успел.

Лоэзия затопала ногами, сдавленно закричала и, сжав кулаки, неожиданно расплакалась.

– Я не хочу, не хочу замуж!!! Я не хочу любить кого-то другого! Не хочу!!! Почему я должна?! Я не хочу!!!

Она бросилась на пол, содрогаясь в рыданиях.

– Я уже люблю! Я не хочу кого-то другого… – сквозь всхлипы шептала она. – Я ненавижу их всех!!! Не хочу!!! Не хочу!!!

– Боги, дорогая! – Юдриш поспешил опуститься перед ней на колени. – Не хочешь, не надо! Не убивайся так. Люби кого хочешь. Дядюшка Юдриш всем будет рад. Давай, не плачь так. Ох, а яблоки-то…

Оборотень потянулся подобрать яблоки, но Лоэзия бросилась вперёд, сгребая их в охапку и прижимая к груди.

– Это моё! Моё! Не трогайте!

Слёзы искренней обиды текли по её щекам. Ну почему, почему она что-то должна? Почему ей нельзя сделать то, что хочется? Почему?! Ей тоже хочется любить, тоже хочется быть счастливой хотя бы чуть-чуть, хотя бы капельку!