Шрифт:
Серебристая коса как чешуя змеи блестела в лучах заходящего солнца, окрашиваясь в красный как кровь цвет. Оборотень не шевелился, продолжая навзничь лежать на мостовой. На такую удачу блондин даже не надеялся. Ну приложит немного… Главное же – реакция самой девчонки. А тут так красиво лежит… Только бы действительно не скопытился, господину проблемы с волчьим семейством ни к чему. И ему тоже.
Оборотень развёл алмазы, и стены дома с грохотом развалились в разные стороны, подняв тучи пыли.
Мощная волна воздуха опрокинула экипаж так быстро, что Майяри даже испугаться не успела. Казар охнул, попытался раскорячиться в переворачивающейся карете, но рухнул на девушку, вжав её в дверцу, неожиданно ставшую полом. Девушка сдавленно застонала, и хаггарес поспешил приподняться на локтях.
– Мать вашу, госпожа, как вы ярко живёте…
Дверца сверху распахнулась, и внутрь заглянул кучер.
– Господин, это не то, о чём вы подумали… – не удержался от шутки Казар.
– Это ты о чём подумал?! – рассвирепела Майяри и, оттолкнув послушно скатившегося хаггареса, полезла наружу.
Выбралась она как раз в тот момент, когда дом пошатнулся и его стены с грохотом и тучами пыли рухнули вниз. Выскочивший Казар поспешил прикрыть её своим телом, но девушка упрямо рвалась вперёд, пытаясь высмотреть Ранхаша.
– Тёмные, что это было? – недоумевал Казар.
Майяри отмахнулась от него, как от раздражающего зуда, а затем замерла, осознав, что в ушах действительно зудит.
Каменная песня.
Она не сразу поняла, что поют именно камни. Беспокоясь за жизнь мужа и думая только о нём, девушка словно выпала из реальности.
В ушах зазудело сильнее. Камни пели.
Майяри замерла, чувствуя, как стекает холодный пот по спине. Камни пели, только когда их было много. Пели сокровища, пели схроны с камнями, пели залежи… Пели разными голосами, на разные тона, сливаясь в какофонию звуков.
Но сейчас это была именно песня.
Пели камни.
Они взывали к её сущности хаги, они пели для неё.
Но почему она услышала их только сейчас?
Майяри невольно шагнула в сторону ещё пылящихся обломков, но Казар заступил ей путь.
Это была необычная песня. Не просто безмолвный каменный зов, сливающийся в неразличимый шум. Нет, это была ровная, идеальная в своей тональности песня. Песня, где звуки сливались в слова.
«…после…»
Майяри отшатнулась, ощутив суеверную жуть.
«…после смерть… смерть после… после смерть…»
Нескончаемо завораживающее звучание, которое хотелось и не хотелось слышать.
Девушка сама не осознала и не запомнила, как отшвырнула силами Казара и шагнула в клубящуюся пыль. Далеко идти не пришлось. Деревянная плоская коробка лежала между двумя обломками, видимо, выпав прямо из стены.
Майяри замерла, вслушиваясь в песню.
«…после смерть… после смерть… после… после…»
Она шевельнула коробку ногой, и слова сменились.
«…домой… иди домой…»
Сердце захолонулось от страха, и Майяри решительно отпнула крышку.
Внутри на бархатной подложке, как ноты на бумаге, лежали камни, тщательно подобранные по цвету и размеру.
Апатиты.
Страх сменился яростью, и девушка наступила на камни, задавливая противное «домой».
– Госпожа! – испуганный голос Казара вернул Майяри к действительности, и она бросилась прочь из пылевого облака.
И замерла, увидев лежащего на мостовой Ранхаша. Она не видела его всего, склонившийся господин Шидай закрывал лицо мужа, но коса, по которой расползалась краснота заката, привела её в ужас.
– Уф-ф-ф, ничего страшного, – выдохнул лекарь и обтёр лоб слегка дрожащими пальцами. – Обошлось.
«…после смерть», – назойливо зазвучало в голове.
Обошлось. Но после смерть.
Иди домой.
Мир перед глазами помутнел.
Глава 65. Ссора
– Майяри!
Девушка пошатнулась, словно пьяная, невольно обернулась и замерла, поражённо смотря на стремительно приближающегося к ней Ранхаша. Харен был немного помят, вымазан в грязи, которой хватало после прошедшего ливня, а его роскошная серебряная коса стала осклизло серо-коричневой и истекала жижей. Не верящая своим глазам девушка сперва шагнула к нему, но, опомнившись, круто развернулась и, отступив, посмотрела на лежащего на мостовой оборотня.