***

Герберий Джигиминский сидел, положив закованные руки на стол и свесив голову. Когда-то богатая чёрная и кудрявая шевелюра слипшимися прядями свисала на лицо. Принц, не желая быть узнанным, одел тёмный плащ с капюшоном и сел под стенкой в угол, куда скудное освещение не дотягивало свои робкие лучи. Отсюда адъюнкт был виден в профиль.

Морцавский сидел перед ним и, как ищейка, взявшая след, едва сдерживал нетерпение.

– Как вы узнали о секретной лаборатории?

– Мой приятель, адъюнкт четвёртого года, работал в этой лаборатории.

– Вы лжёте. Он не был вашим другом.

Гера поднял тяжёлый взгляд на капитана, ощерил зубы.

– А я и не говорю, что друг. Приятель. Я его иногда в кабак водил за свои.

– Как вы получали от него информацию?

– Вот так и получал. Наливал ему, а когда у пьяного язык развязывался, спрашивал.

– Вы лжёте. На адъюнкте была магическая клятва о неразглашении.

Гера опять осклабился.

– Была. Но просто упомянуть о том, что проводит секретные опыты, он мог. А что секрет государственного уровня, я сам понял. Не зря же в лабораторию второй принц наведывался.

– То есть вы хотите сказать, что знали только, что работы в лаборатории были секретными и ею интересовался принц ?

– Да. Этого было достаточно.

– Кто был заказчик?

– Он! – и адъюнкт показал пальцем с грязным ногтем на Дамиана. В глазах его бушевало пламя.

Дамиан усмехнулся и спросил:

– То есть лица заказчика вы не видели?

Плечи Геры поникли.

– Нет, не видел.

– И вы не знаете его имени?

– Не знаю.

Морцавский кивнул принцу и вновь переключил допрос на себя:

– Как вы встретились с заказчиком?

– В кабаке. У меня уже не было денег, а кабатчик сказал, что как мне заработать – у него есть верный человек, которому я могу помочь.

– Что за кабак?

– Недалеко от восточных ворот Академии, «Пенный Буйвол» называется. Буйвол – тот самый кабатчик.

Дамиан встал.

– Продолжайте, капитан. Я распоряжусь. С результатами жду вас у себя.

– Слушаюсь!

Морцавский вскочил, вытянулся в струнку. Как только Дамиан вышел, продолжил допрос.

Кабак был действительно недалеко, и адепты академии составляли едва ли не половину посетителей. И убитый адепт Трушинский был найден недалеко от него. Хотя в округе, конечно, были другие заведения подобного рода.

На задержание кабатчика принц отправил отряд, а результатов остался ждать в кабинете Морцавского. Старший отряда довольно скоро связался с ним, отрапортовав, что кабатчика на месте нет, всеми делами заправляет другой человек.

Взятый под стражу новый владелец кабака рассказал, что сам он бывший купец, решил перебраться в столицу, купил заведение несколько дней назад, заплатил немалую сумму золотом за доходное место. Предыдущего владельца да, знал – давно присматривал себе что-то подобное и заводил знакомства со многими кабатчиками и владельцами постоялых дворов. Но знакомство было поверхностным, и рассказать мог о постояльцах, о кухне, о комнатах, но не о бывшем владельце.

Допрос Джигиминского дал мало. Получалось только, что заказчик похищения лицо небедное, цели имел далекоидущие, раз тратил немалые суммы на амулет, меняющий ауру, и на два портальных без каких-либо гарантий, что результаты у такого похищения будут хоть какие-то.

Было и ещё одна интересная деталь: Джигиминского уговаривали работать в Академии и приносить сведения о своих наработках и наработках товарищей. Вообще о любых.

Убитый Василий Трушинский, похоже, расстался с похищенными у соперника вещами, не понимая ни их ценности, ни того, что помогает шпиону. А пропавший кабатчик, судя по всему, был если не центром паутины, отлавливающей нужных людей, то собирающим информацию и передающим её куда нужно, точно. Вопрос куда именно передавал, оставался открытым.

Но то, что это неслучайный человек, что его цель – шпионаж и талантливые маги, давало основание полагать, что это не какой-нибудь зажравшийся коллекцонер или сумасшедший аристократ, это интересы иностранной державы. Вот только какой именно?

Внешняя политика Бенестарии давно была направлена на выстраивание дружеских отношений. Не нейтральных, а именно дружеских. Из наиболее недружелюбных оставались Оландезия, Лиикенрукка и далёкая Восточная Ганздия, хоть и более открытая, чем северная соседка, но не менее патриархальная и неразвитая.

***

День выдался трудным, но самые большие неприятности всё же пришлись на вечер.

Дамиан из-за занятости пропустил обед, который, конечно же, состоялся и без него. Однако иностранные гости на нём присутствовали, и королева пыталась завести разговор с принцессой о минувшей прогулке по столице. Но девушка в ответ лишь поклонилась и, не меняя каменного выражения лица, сказала, что город очень необычен.

На вопрос о том, что же ей понравилось больше всего, ответила, что ей понравилось всё.