– А может он тоже лежит под каким-нибудь брезентом и ждет пенсионера Эрвина со своей таксой - трупоискательницей,- сухо заметил Гизмо.

Мое сердце замерло. Входящие: Сообщение от Рубио! Правда оно пришло еще вчера. Он, должно быть, написал его сразу после моего ухода. Посыл был впечатляюще прост:

ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ РАЗ БУДЕШЬ ТОРЧАТЬ У МЕНЯ ПОД ОКНАМИ, Я ТЕБЯ ПРИСТРЕЛЮ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ!

– Может это какие - нибудь мафиозные разборки между "стариками", - сказал Гизмо.
– Запоздавшая месть. Если действительно существовало некое сообщество, как сказал Рубио, то возможно кто-то из них сводит старые счеты.

– Да конечно,- с иронией, сказал Ирвес.
– Зомбокот Пабло восстал из могилы. Или может это сам Рубио? Что, если он соскакивает с инвалидного кресла, когда никто не видит?

– Не думаю. Ты его видел? Кроме того, Рубио сам боится, - ответил я, одновременно набирая сообщение:

"Если так и дальше пойдет, то лучше побереги патроны. Двое из сообщества уже мертвы. Кто следующий, Рубио? И почему? Кто принадлежал к вашему клубу? Ты знаешь их тени - кто достаточно силен, чтобы убить Мориса?"

– Если бы это были разборки между пожирателями собак, то мы вообщем-то могли бы расслабиться и подождать, что будет дальше, - лаконично ответил Ирвес.
– Нам больше места достанется.

Он уже сегодня ночью нервировал меня по телефону своей преувеличенной невозмутимостью. Но в такие моменты как этот, я готов был его побить.

– Почему сейчас?
– задумчиво сказал Гизмо.
– Почему кодекс действует уже столько лет и именно сейчас, ни с того ни с сего, кто-то слетел с катушек? Что произошло?

– Готов поспорить, Рубио в курсе, - ответил я. – Может, удастся что-нибудь выудить из Юлиана. Он уже начал говорить. А еще, я должен выяснить, что имел в виду Рубио, упомянув мифы.

– Мифы?
– спросил Ирвес. Он, как всегда, напрягся, когда его что-то интересовало.
– Что за мифы?

– Рубио что-то знает о нашей истории, - ответил я.
– По крайней мере делает вид.

– И якобы он не теряет память после перехода в тень, - добавил Гизмо.
– Он утверждает, что может видеть тени других.

В глазах Ирвеса как будто зажегся свет. Скрипнул диван, и вот он уже рядом со мной, смотрит мне через плечо на монитор.

– Как это возможно?
– спросил он. Я непроизвольно крепче сжал трекбол-мышь. Эта близость как всегда была на границе допустимого. Часть меня хотела отдалиться, а другая заставляла меня вести себя благоразумно.

– Расскажи уже!
– настаивал Ирвес. Я помедлил, после чего взял пакет, где лежали все мои записи и копии.

Два часа спустя подвал Гизмо выглядел так, как будто произошел взрыв в типографии: бумаги на полу, на стенах, и новые копии, лежащие беспорядочными стопками на диване. Гизмо изучал копии всех собранных мной биографий. План города с заштрихованными разными цветами районами, и новые стрелки с добавленными изменениями, размытыми границами участков. Ирвес и я просматривали мои старые копии и те, что только что распечатали.

– Здесь написано: Название народа сингальцев произошло от слова "Лев" из санскритского языка, сказал я.
– А это древнейшее изображение человека - льва. Тридцать тысяч лет, времена палиолита. Найдено в пещере в Германии.
– Изображение было не совсем четким, но на нем явно можно было разглядеть небольшую скульптуру из кости мамонта: голова пещерного льва, руки похожие на лапы. Вертикальное положение тела и ноги человека.
– Предположительно, скульптура представляет из себя божество,- добавил я.
– Но возможно это изображение пантеры. По крайней мере, кое что сходится: в каждой культуре кошки играют особую роль. В Египте фараонов изображали в виде сфинкса - льва с человеческой головой. Бастет, мать львиного бога Махеса, олицетворяла силу и добро. Дионисис скачет верхом на леопарде. Колесница скандинавской богини Фрейи запряжена кошками. Если Рубио прав в том, что эти изображения символичны, то нас было очень много.

– Индийские боги ездили верхом на тиграх и львах, - с блеском в глазах сказал Ирвес.
– Может это тоже символ. Двойственность натуры. Тени богов.
– Я не понимал почему, но что-то в этой восторженности Ирвеса меня напрягало. – Может, мы сами были богами,- словно завороженный добавил он. – Может, мы даже правили.

– Боги,- презрительно ответил Гизмо.
– Ишь чего захотел! Знаете, что я думаю об этих ваших сказках?
– Он гневно посмотрел на нас. В воздухе ощущалось напряжение.
– Да ничего! Меня интересуют только две вещи. Первое: Кто это был? И второе: Как мы его остановим?

Я развернулся на стуле и уставился на него. Что-то новенькое. Он действительно сказал "мы".

– Вся эта история с богами совершенно ни к чему, - раздраженно продолжил Гизмо.
– Символы и саги - ладно, хорошо, из этого следует, что такие как мы были и раньше. Ну, и что из этого? Речь сейчас не о богах, а ком-то, кто убивает таких людей как мы, потому что он больше знает, либо сильнее нас. Нужно найти этого типа и отправить ко всем чертям. Это мифическое дерьмо здесь ни при чем!

– Эй!
– воскликнул Ирвес, когда Гизмо с размаху сбросил со спинки дивана уже отсортированную стопку бумаг, так что еще несколько секунд после этого шел "снег" из саг и легенд. В этот момент я кое-что понял о Гизмо: он далеко не такой непредсказуемый, как я всегда думал. Он любил заигрывать с опасностью, пока мог оценивать ее. Но Гизмо ненавидел, когда терял над чем-то контроль.