– Маргарет, давай будем мыться каждый день четыре туи. Ты почувствуешь разницу, обещаю. Как лекарь говорю, это полезно для здоровья! Пожалуйста.

А за четыре недели помывка станет уже привычкой.

– Хорошо, цветочек, – только и сказала она.

Сама Маргарет разрывалась от противоречивых чувств. Часть её сердца скорбила по умершей Роззи, но другую часть сердца прочно занимала новая Роззи, любовь к которой разгоралась все сильнее с каждым днем. Старушка чувствовала, что с новой Роззи будут перемены, которые коснутся всех вокруг. Только бы дожить.

– Хороших снов, Маргарет.

– И тебе, милая, и тебе.

Старушка ушла, а я стояла у окна. Ещё один день прошёл. Вдохнула полной грудью ночной воздух и пошла спать. Завтра буду стирать постель и мыть туалет, однозначно.

12. Завещение

Решила спать не в ментале, ибо не отреагирую на шум, если кто решит придушить во сне. В душе разрастался страх от собственного бессилия. Я в дыре на правах ручной мышки с нулевыми силами. Лекарь.

Как говорила Роззи? Границы у нас в голове? Лекарь может не только лечить, но и калечить, как прижмет, то и убивать. Значит надо настроить дар и себя на радикальные действия.

Ушла в ментал, сделала сеанс самолечения. После него оставаясь в воде передала свое решение – делать все, что будет нужно для защиты себя и любимых. Вода вспенилась, забурлила и выкинула меня на берег, приложив спиной и головой. Это был ответ, дар против разрушений, только созидание.

Разозлилась, забежала в воду и заорала:

– Давай благородно сдохнем прямо сейчас, сэкономим обоим время! Роззи умерла, потому что была слишком доброй, не могла защищаться! Мне нужны силы и способности выжить, только так я смогу выполнить данное ей обещание! Не хочешь помогать, катись к черту! Мне поможет мой земной дар.

Встала и побежала к зелёному шару,обняла его и зашептала:

– Давай, расти быстрее, малыш. Нам нужны шипы и броня, чтоб навалять тут всем! Я хочу, чтоб ты был как хамелеон, мог изменяться в разных ситуациях, мог учиться новому. Мы с тобой ещё поборемся.

Обернулась, вода почернела и бурлила.

– Роззи передала тебя мне, просила принять. Я сделала это, хотя глубина и возможность утонуть – одни из моих сильнейших страхов. Твоя очередь идти навстречу.

Закрыла глаза и ушла спать. Перед тем как уснуть, задала вопрос памяти, почему важен рубеж восемнадцати лет. И мне приснилось.

В этом возрасте вступает в силу завещание родителей.

Завещение было магическое. Оно гласило, что Роззи, в случае потери обоих родителей, может выйти замуж только добровольно и только по достижению восемнадцати лет. Хотя брачный возраст в королевстве Любек начинался с 14 лет, родители не собирались рано отдавать ее замуж. У мамы была своя история, она обещала дочери все рассказать, когда Роззи исполнится хотя бы 15. Так же, отдельно было прописано, что девочка должна быть невинной до 18 лет. Когда Роззи выйдет замуж, все немалые деньги их маленького рода из трех человек переходят ей, она же становится главой рода.

При назначении опекуна, раз в год ему выдаётся сумма на содержание девочки после проверки на артефакте на невинность в главном здании гильдии лекарей. Если девочка теряет невинность до оговоренного возраста, ей выделяется фиксированная сумма на жизнь в год, большая же часть наследства уходит неизвестному получателю.

Весь их род стоял из трех человек: Оливия (мать), Николас (отец), Роззи. Семья потомственных лекарей, входящая в гильдию врачей и занимающая там высокие должности, отлучили от рода Оливию после выхода замуж за безродного самородка артефактора. Больше родственников не было.

Для того времени и положения, такое завещание переплюнуло даже Ганзу, с их широкими взглядами. Родители хотели подарить дочери самую великую ценность, по их мнению, – свободу выбора. Ведь сами они были лишены этого законами общества в котором жили. А деньги можно заработать.

Если бы Роззи встретила настоящую любовь, родители были уверены, молодые люди смогли бы подождать до восемнадцатилетия. Это стало бы дополнительным испытанием временем.

Ещё одной особенностью артефакта завещания было то, что девочка должна была быть здоровой и вслух подтверждать, что с ней все в порядке. Иначе она отправляется под опеку монастыря, где вырос отец девочки. Монастырь был заранее уведомлен о своих правах, чтоб в случае чего отстоять права на опекунство. Духовенство было в конфликте с военной стратегией короля, поэтому их один единственный монастырь на всю столицу был как государство в государстве. Совсем выгнать сторонников веры король пока опасался, чтоб не воевать с ними лишний раз.

В гильдии лекарей у семьи был друг детства матери Роззи – Осмонд. Даже после ее изгнания из семьи, он не перестал дружить с ней. Мать и отец Роззи планироварили принять его в род, чтоб в случае чего, он мог позаботиться о малышке. Но не успели. Они думали, что впереди много времени. Осмонд проводил проверку Роззи в первый год на артефакте. А потом его убили. Все последующие года артефакт возили в поместье, где и проводили проверку. Девочка говорила вслух, что у нее все хорошо, чтоб Вигмар не убил Маргарет, а в последствии и Вилли. Никто не знал об этом.