— После того, как ты родишь мне наследников. — договариваю я, почти физически ощущая, как раздирает ее на части. Счастья, сияющее на лице Анны Авроры, разлетается на осколки раня меня самого.

— Что… — шепчет она, — Что вы такое говорите?! — сорвалась таки, — Как мы разведемся с Вами?! Церковный суд может расторгнуть брак только в случае измены или отсутствия наследников! Если у нас будут дети, то Вам придется податься порочной связи, чтоб мне дали право повторно выйти замуж. Думаю, Вы с этим прекрасно справитесь. Но Каролина, моя сестра! Она не станет изменять мужу, будь он даже нордорийцем. А если изменит Витторио ей, то он будет лишен права вступить в брак повторно. Как Вы себе представляете наш развод?! И нашу женитьбу с Витторио? Вы же лишитесь титула императора, ради которого все затеяли. Вы не Бенкендорф! Вы не удержите трон без императорской крови! Почему Вы не хотите женится на Каролине?! Чем Вам не угоден мой вариант?! За что Вы так…

— Вы забываетесь, герцогиня, — процедил я, делая акцент на последнем слове.

Ни то Анна Аврора запамятовала, что она пока что не императрица.

— Смею вам напомнить, что отец Каролины праправнук Императора Фридриха Генри Бенкедорфа, а она лишь его прапраправнувнучка. И то, исключительно по женской линии от дочери Фридриха Генри Бенкедорфа, которая по совместительству являлась сестрой Императора Вильгельма I Завоевателя, то бишь Вашего прадедушки. Именно в силу того, что родство ее происходит именно он женщины, она, как и ее отец, не носит фамилию Бенкендорф. Она только Айвори. А Вы — правнучка императора. Да еще и любимая народом. Как думаете, какую императрицу признают быстрее? Правнучку императора, носящую его фамилию, чей отец и дед также были императорами, или прапраправнучку, да еще и по женской линии? Пока живы Вы — она всегда будет позади Вас в очереди на престол. Почему я должен рассказывать Вам Вашу родословную, моя дорогая невеста? Вы и сами хорошо знаете, что на данный момент Вы самая прямая и чистокровная из все претендентов.

— И как же, позвольте узнать, Вы собираетесь развестись со мной, такой чистокровной?

— Сымитирую Вашу смерть. Отдам Витторио и он увезет Вас на Север. Бескрайний Север, где Вас в лицо никто не знает. Жаждали быть с ним? Вот и будете согревать его постель суровыми, холодными зимами.

— А как же мои дети?! — кричит она хватая меня за грудки. Жест не свойственный аристократке. Но сейчас она была прежде всего девушкой, невинной пешкой в королевской партии, которой суждено стать ферзем. — Я произведу на свет наследников и остаток жизни не увижу их?! Зачем Вы даете мне право уйти, зная что я останусь?! Как я могу бросить своих детей?!

— Эти дети будут принадлежать короне, а не Вам. — сухо отвечаю я, стараясь держать не пристрастный вид. — Я буду регентом при наших сыновьях.

Мне тоже больно от того, что я сделал. Но это не моя вина. Разве могу я быть виновным в том, что мой отец сделал меня таким?

— Вам тяжело сейчас это принять, но, возможно, со временем Вы тоже найдете это решение правильным. — отвечаю ей, целуя тыльную сторону девичьих ладоней.

Я не готов был уступить Витторио трон, слишком уж далеко я зашел, чтобы останавливаться. Но и лишить его наследницы Бенкендорф не мог.

— Я не обещаю, что буду хорошим мужем, Анна Аврора. Могу лишь заверить, что не буду без надобности докучать своим присутствием. Как только ты произведешь на свет троих мальчиков, я не притронусь к тебе более. — перешел я на «ты», цепляя постельные эпизоды нашей будущей супружеской жизни.

— Троих? — прохрипела она.

— Да, болезни и войны никто не отменял. Кроме того, не каждому дано быть государем. Один из них точно сгодится для служения народу. А ежели ты родишь мне только девочек…

— Не будет никаких «ежели», — бесцеремонно перебивает меня наследница, — Я не уеду на Север бросив своих детей, будь то принц или принцесса.

— Эрл или Эрлис. — поправил я.

— Не важно. Я не могу лишить их материнской любви, коей я была лише… — всхлипнула она, не договорив.

— Полно, полно Вам, Ваша Светлость. — пытался успокоить ее, снова взяв за руки. Витторио не хотел бы, что она плакала. Герцогиня хорошо держалась, хоть глаза были уже стеклянными от накативших слез. — Не принимайте поспешных решений. Утро вечера мудренее. Ваших детей будет любить вся империя, они не будут страдать от ее недостатка. Они будут окружены слугами, нянюшками, наставниками. Наследников негоже воспитывать, как обычных дворян. Ваше участие в их воспитании едва ли необходимо.

— А Вы? Вы будете любить своих «детей» или «наследников»?

— Клянусь Вам всеми Святыми Великого и Бескрайнего Севера. Я буду любить всякое дитя, которое Вы понесете от меня. Будь-то принц или Эрл, принцесса или Эрлис. Мне будет неважно будет он любить меч или книги. Я стану лучшим отцом для них.

— Мне приятно слышать это, Ваше Величество.

— Пойдемте, нас заждались за столом.

Я взял ее под руку, но не успел и шагу ступить, как почувствовал, что она застопорилась.

— Не бойтесь, Эрлин не станет Вам докучать.

И она поддалась, позволила повести себя. Мне отчего-то не стало легче после нашего разговора, наоборот — стало хуже. Я понял, что годы супружеской жизни с Анной Авророй станут самыми мучительными для меня. И в то же время, возможно самыми светлыми в моей жизни.

Оруженосец Анджей:

— Ну не убьет он ее в конце концов, — ляпнул я, после чего получил по голове, запущенной в меня чернильницей. Благо пустой.