Шрифт:
— Ненормальный?! — на лестничной площадке уже говорю громче, а Птолемеев закрывает мою квартиру.
— Изнутри открыть смогут? — интересуется.
— Да, у мамы есть ключ.
— Ну тогда поехали.
— Паша! Я тут в тапочках стою!
— Нам только до машины.
— Я не пойду.
— Не пойдёшь? — Паша на меня оценивающе взглянул. — Не пойдёшь, так не пойдёшь! — и он схватил меня, перекинул через плечо и понёс по лестнице вниз.
Визжать я не собиралась, хоть никак не ожидала! Только ахнула. Кто-то поднимался по лестнице навстречу.
— С наступающим! — бодренько поздоровался Пашка.
— Скоро, скоро будем с Новым годом друг друга поздравлять! — прозвучало в ответ.
Это Зося Степановна. Хоть бы она меня не узнала! Я же к ней самым что ни на есть интересным местом. Задницей, то есть. Как соседке меня признать?
— А вы, молодой человек, куда нашу Алевину несёте?
Узнала таки, и что ей не спится?
— Новый год встречать, — спокойно ответил Пашка, расходясь на узкой лестнице с моей соседкой.
— Фейерверки будете смотреть? У нас запускать начнут в полночь. Я вот за чайком пошла. Налью себе в термос. А, может, и не только чайку!
Уверена, она Паше подмигнула. Какая бодрая у нас Зося Степановна, оказывается! Молодец!
— А Алевина так не замерзнет? — побеспокоилась обо мне сердобольная соседушка.
— Согреем, — рассмеялся Пашка. Мы как раз миновали половину лестничного прогона, и Паша начал разворачиваться, а я увидела Степановну и немного виновато, насколько у меня вышло в висячем положении, махнула ей рукой.
— С наступающим, — шепнула ей.
— Будь счастлива, Аля, — успела ответить она. Пашка утащил меня вниз.
Во дворе кучковался народ — готовились запускать фейверки. На выходе из подъезда Паша спустил меня вниз, доставая ключи от машины, а потом опять поднял, но уже не перекидывал через плечо, а просто понёс. А я запрокинула голову. На фоне тёмного неба чернели ветви голых деревьев. Кто-то из соседей украсил их новогодними шариками. Красиво.
Паша дотащил меня до машины. Поставил у двери. Потом внезапно на меня уставился.
— Ты что? — спрашиваю его.
— Ты похожа на яблочко на снегу, — отвечает мне. Ну какое ещё яблочко?
— Какое ещё яблочко, Паша?
— Вкусненькое, — он открыл дверь. — Садись, а то замерзнешь.
Я забралась на пассажирское сиденье, дождалась, когда Паша обойдёт машину и сядет за руль.
Когда мы оказались вдвоём в салоне, Паша наклонился ко мне, чтобы застегнуть ремень. И вдруг опять замер.
— А теперь что? — прошептала я, а он рассматривал моё лицо и сам был так близко, что дышал мне на губы.
— Не отвлекай меня, Мороженка, нам ещё нужно до меня доехать.
Так ведь я вообще сижу, не двигаюсь.
Паша завёл машину. Ехали молча. Я смотрела в окно. Народу полно на улице. Кто-то любит Новый год в толпе встретить. Запуская фейерверки в ночное небо, разливая на снег блестящие капли шампанского. А потом ходить и поздравлять знакомых и незнакомых — каждого, кто встретится. А я вот еду к Паше Птолемееву домой.
До дверей дома Павел меня снова донёс. И по лестнице до лифта тоже — не стал спускать на пол. Я потеряла тапок.
— Паша! Я тапок потеряла.
— Да и чёрт с ним!
— А в чём я домой поеду?
— Придумаем в новом году.
Вот и весь Пашкин ответ. Открыл свою дверь ключами, ввалились к нему в квартиру. сразу шуба моя полетела на пол. Паша взглянул на часы.
— Успели.
Что успели? Приехать до Нового года? Здесь встретим? Мне глубоко безразлично, когда именно пробили эти куранты и вообще — пробили ли? Или, может, мы застряли в этом вязком счастливом мгновении, как на фотоснимке. Или увязла я, как пчёлка в мёде. Или в яблочном застывшем варенье. Я же нынче как замерзшее яблочко. Значит, надо, чтобы кто-то отогрел.
Паша любит яблоки? Я не люблю, я уже рассказывала… Но если кто-то может отогреть одну озябшую женщину, то вот он — мой особенный мужчина. Самый желанный и самый сладкий.
Глава 15. Шёлковые сети
— Это что за хрень вообще? Я рву.
— Нет!
Платье моё трещит по швам, Паша ждать не любит, а моё арбузное чудо просто так не снимешь.
— Мороженка… я тебе новое куплю.
— Не купишь. Оно последнее оставалось. Такого больше нет! — шепчу ему в волосы, он целует мне лицо, шею, а сам снимает с меня платье.