— Да не могу я больше уже есть! — вдруг выпалил мой всегда спокойный Лёшка. — С прошлого года всё едим и едим!

Тут бабушка с тёткой, конечно, хохотом разразились. А я потихоньку выползла из-за стола.

Когда Лёшка выбежал, сунула ему денежку, спросила, какой автобус идёт от бабушки до нас, какой до нас от центра? Помнит ли сын мой телефон? Записан у него, но я заставила выучить. Ну и чтобы за сестрой следил.

Сашку когда поймала, наказала не отходить от брата. Тут, конечно, хоть говори, хоть нет… Надька шебутная, а насколько ответственная? Ну да не совсем малявок отправляю. Так что-то — день такой. Всё неспокойно мне.

Выпроводила бабушку с тётей да со своими детками. Опять легла. Наверное, задремала. Потому что проснулась, а за окном темно. И дурно мне.

Побежала бегом в ванную. Там меня хорошенько прополоскало. Еле живая выползла. Начала соображать, чем отравилась… И телефон звонит. Свекровь опять.

— Аля, что не отвечаешь? Третий раз звоню!

— Да, что… — сама я еле как языком ворочаю. — Вы скоро?

— Да мы к нам заехали! Надя тут подарков привезла. Мы не стали сразу до тебя тащить, думали, может, Пётр… А его в городе нет. В общем, Лёшка с Сашкой у меня. Ты забери их через пару часиков, а то спать укладывать скоро надо…

Она что-то ещё трещала, я смотрела на часы. Уже шесть вечера. Что она сказала? Зачем увезла моих детей к себе? Это же в другом конце города!

— Вы сказали — забрать через пару часов?

— Ну! Ты что, спишь там? Приезжай! Посидим у нас, и потом домой поедете! Автобусы хорошо ходят!

— Вы зачем детей к себе увезли?

— Замёрзли мы!

— Ехали бы домой. К нам домой. Сюда… — меня шатает. Опёрлась на стол. Стою. Ненавижу её тихо, свекровь свою. Обычно нормально отношусь. Мы всегда с ней ладили. А тут вдруг злость меня взяла. Опять захотела свекровь, чтоб было по её.

— Было ближе до нас, чем до тебя! И почему бы внукам у бабушки не побыть?

— Я перезвоню, — шепчу я. Бросаю телефон и опять в ванную. Выползаю под настойчивое пиликанье. Что за женщина? Не поняла с первого раза? Перезвоню же, сказала… Подобрала телефон, а там Паша… У меня даже руки затряслись. Вообще не до него сейчас. Ответила, а самой совсем плохо.

— Да?

Он что-то бодро начал трещать, а я слушаю его голос, а сама тихонько плачу. Собираюсь кое-как, говорю:

— Паш, некогда мне. Мне надо ехать, детей с другого конца города забирать.

А он, наверное, понял, что нехорошо мне.

— Мороженка, ты там живая?

— Пока да, — честно отвечаю я. — Но я, кажется, чем-то отравилась.

— Жди, я приеду, — ответил и сбросил вызов. А я как сидела в одном натянутом сапоге, так и сижу.

Я разулась, разделась и легла. Паша пообещал приехать, и мне сразу стало спокойно. Даже не ожидала от себя. Только что мучилась, запихивала в себя уголь активированный, думала, что делать, если будет в транспорте тошнить. Дура, нет? Если мне нехорошо, то можно детей у бабушки оставить.

Только вот сама Валентина такого варианта не предложила — потому что Наденьке будет некомфортно. Надя, наверное, рада бы была. С другой стороны — детей хорошо любить, когда они чужие и ненадолго. Вымотались тётка с бабушкой, может, тоже…

В инстаграм Надин зашла — там уже новые фото. Когда человек успевает? Мои сидят, довольные, набегались, наигрались. Действительно, красота-то какая! Так всё вырезано интересно изо льда. Что ж я сама не поехала?

Вспомнила, что… Опять в ванную побежала. Стошнило меня углём, он не растворился даже… Это всё салатик. Позвонила Наташе, спросила, как чувствует она себя? А подруге ничего, разве что “пить надо меньше”. Это она так сказала и загоготала.

Я призналась, что плоховато мне, спросила осторожно про салат. Наташа обиделась. Говорит, не в салате дело. Я перед ней извинилась и трубку бросила. Больше думать не на что. На клубнику разве. Так вроде с Пашкой всё хорошо.

Маме позвонила, она ела то же самое. Не стала пугать её, что плохо мне. И про Надю со свекровью рассказывать не стала… А то этот разговор надолго затянется. Спросила про самочувствие. Мама как огурчик. Спросила её ещё раз про салат этот.

И тут моя дорогая мама и вспомнила, что контейнер закрыла, а сразу в холодильник не убрала. Уже после поставила в холод, как прибирать со стола стала.

Вот оно и дало эффект… Постоять под закрытой крышкой в тепле.

Мама поинтересовалась, чего это я прицепилась к салату? Я ответила просто, что думаю — выбрасывать или нет? Мама посоветовала выбросить. А я уже всё, что осталось, выбросила. Когда вот так отравишься, как то в один момент мнительной становишься.

Почистила зубы, выпила тёплого крепкого чаю. Прополоскало меня сразу же этим тёплым крепким чаем. Сил совсем не осталось. Не доехала бы я до свекрови. А она ещё что-то названивать опять начала.