Взяла себя в руки… Да нет, конечно, не взяла! Начала листать дальше… Снова ничего такого, опять что-то по работе. И вдруг я! Тётя-мотя. По сравнению с предыдущей брюнеткой я, конечно… А что я сравниваю? Сколько у него их тут? Листать перестала. Закрыла фото и взглянула в целом на альбом. Догадалась перейти в папку сохранённого из приложения. А там разве что собственных Пашкиных снимков, то есть, сына, например, нет. А остального хватает. Тоже рабочего полно — документы, скрины, и… полуголые бабы.

Я нашла трёх. Дальше смотреть не стала. Все кажутся моложе меня. А, может, моего возраста, просто холёные. Ну или фотографироваться умеют. Или фото обрабатывать…

Я даже не заметила, как зашёл Птолемеев.

— На что любуешься? — спросил он.

— Да вот, любовниц твоих рассматриваю, — не стала придумывать, что бы соврать, я.

— Каких любовниц? — сделал вид, что не понял, Паша.

— Голых. Которые тебе свои фото шлют.

— Ты зачем туда полезла?

— Я виновата, что полезла? Я случайно.

— Случайно? — Паша подсел вплотную и забрал свой телефон. — Это как?

— Ну извини, что фото нашла! Они у тебя были открыты. Я на сына твоего посмотрела, а у тебя там же и… всё остальное увидела.

— Что увидела? — Паша сидел недовольный. — Что-то новое узнала? Женщины шлют свои интимные фото, такое бывает. Но все эти фотки старые, до тебя.

— Тут брюнетка как раз после меня. Недавнее!

— Она? — Паша показал мне фото, которое я только что рассматривала. — Смотри, удаляю!

— Ты кроме меня с кем-то…

— Нет.

— А зачем тогда она?

— Спроси её, зачем? Мороженка, ты ревнуешь меня?

— Ты хочешь сказать, что не виноват, они сами пишут?

— Ничего не хочу сказать. Если они тебя напрягают, я их удалю.

Напрягают ли меня какие-то женщины, которые шлют ему свои голые фото! Боже мой, я что должна сказать — да нет, дело житейское, пусть шлют? Мне не жалко?

— Паша, удали их, пожалуйста!

— Ну хорошо… Но за каждый удалённый снимок мне нужен будет новый на замену.

— Это в каком смысле? — не поняла я.

— А в таком! — Паша стянул с меня одеяло и принялся меня фотографировать.

— Птолемеев, ты что идиот такой! — кричала я, отбиваясь. Саму начал разбирать смех.

— Сколько надо удалить, столько нащёлкаю. Возможно, придётся с запасом. Если ещё будут слать.

— Паша…

— Что?

— Ты, пожалуйста, заблокируй их! Хотя бы на время, пока мы с тобой вместе… — сказала, а саму даже страх взял. Это я вот так озвучила, что думаю. Боюсь ведь, не знаю, когда всё закончится. Не бывают ведь интрижки навсегда.

Паша вздохнул, опять полез в телефон. Прокрутил свой список контактов, на кого-то пощёлкал. Я отвернулась. Неудобно было ещё и следить.

— Мороженка, а вот её удалить не могу, — и он показал недавнюю брюнетку. — Она мой приходящий юрист, — и улыбается, чёрт эдакий.

— Так она ещё и твой юрист!

— Приходящий.

— Так для этого юристы нужны?

— Аля… она хороший юрист. Мы с ней давно знакомы.

— Да уж наверно не недавно, если такие фото шлёт.

— Хочешь объяснить ей, что не надо?

А я сижу и думаю — была бы я жена, я бы такой скандал закатила! А тут обсуждаю каких-то его баб с ним. Значит, со мной можно так? Я её тоже уже сто раз с собой сравнила, брюнетку эту. И сравнение всё не в мою пользу.

— Объясню! — я забрала телефон, вслух проговорила, что за сообщение этой брюнетке набираю. — “Ему теперь нравятся такие!” — и открыла камеру.

Птолемеев заржал, наблюдая за мной, а я старалась выбрать нужный кадр. Всё-таки, дело ответственное.

Паше, видимо, надоело. Он подсел ко мне сзади, обнял, устроив свою ладонь у меня на груди и сам сделал фото! Я сообразила, что ни его, ни меня полностью не видно, а уж его руку на стратегически важном месте эта мадам узнает. Отправила.

— Мороженка, ты хотя бы всю переписку прочитала! — продолжал смеяться надо мной Пашка. Ему что, настолько плевать — женщиной больше, женщиной меньше?

— Вот ты что сейчас смеёшься, объясни мне? — не выдержала я.

— Думаю, что мне придётся нового юриста искать. А у меня важная сделка. Ты вот, Аля, не могла это фото дня на два позже найти?

— Тебе бы всё смеяться! — разозлилась я.

— Да я вполне серьёзен. День хотя бы. Теперь за ней перепроверять придётся.

— Перепроверишь… — буркнула я. Паша уже полностью оделся.