Я ответила. Сказала, что детей заберу. Сил объяснять, почему не могу говорить нормально — нет. Попрошу Пашу меня довезти. Хотя бы туда. Не думаю, что он откажется. Сейчас полежу, отдохну. Должно легче стать.

А легче не становится. Мармелад пришёл, я обняла его, положила к животу. Он сопротивлялся поначалу, а потом пригрелся и замер. Сколько-то времени мы так и лежали. Когда в дверь позвонили, я поползла открывать еле живая.

На пороге стоял Паша с каким-то пакетом в руках. А сам весь такой зимний, свежий, морозный. Холодом от него веет. Или просто надо дверь входную закрыть.

— Ну впусти, что ли, — и сам заходит, подталкивая меня обратно вглубь квартиры. — Выглядишь ты, Мороженка, неважно.

Я головушку понурила. Тут можно только согласиться. Не стала смотреть, как он верхнюю одежду снимает. Пошла обратно, чтобы снова прилечь на диван. В ногах у меня запутался мой кот.

— Мармелад, брысь! — выдохнула я, отпихивая котика.

— Мармелад? — удивился Паша. Он поставил пакет и взял кота на руки, мордой к себе. — Ты кота нормальным кошачьим именем не могла назвать?

— Чем не нормальное имя? Я — Мороженка, кот мой — Мармелад. Ой… извини, Паша!

Я побежала в ванну. “Побежала” — громко сказано. Засеменила, перебирая рукой вдоль стеночки. Дверь за собой прикрыла, плотно закрыть не успела. А самой так стыдно, что Паша где-то там за дверью…

Спустила воду, быстро вытерла бумагой ободок унитаза, поднялась, чтоб умыться. За спиной уже стоял Паша.

— Ты как?

— Да выйди ты, ради Бога! — выкрикнула я.

— Почему? — спросил Птолемеев.

— Не хочу, чтоб ты на меня смотрел, — я умылась, повернулась к Паше. Он ткнул пальцем в полотенца.

— Которое?

— Вон то, — показала я. Он снял с крючка моё полотенце для лица и подал мне.

Промокнув губы, я, посторонив Пашу, вышла из ванной и сразу направилась к дивану.

— Я купил тебе энтеросорбент, регидрон, и ещё… — Пашка полез в принесённый пакет. — И ещё какую-то фигню порошковую. Возможно, БАД. Я бы его не пил.

— А купил зачем? — кое-как спросила я, ища глазами кота.

— В аптеке всучили. Быстрее было купить, чем разбираться.

— Дай, я посмотрю, — я протянула руку.

— Да я сам посмотрю. Лежи, — и Паша скрылся на моей кухне. Вышел с кружкой. Протянул мне.

— Пей.

— Что это? — я взяла и сразу выпила. Надо же. Сразу же его послушалась. Сорбент развёл.

— Спасибо, Паша.

— У тебя дома есть что поесть?

— Про еду мне лучше не говори.

— Ну ладно, — он присел рядом. Мармелад подошёл и прыгнул Паше на колени.

— А ты чего пришёл, Кошак? — Паша опять поднял его и снял с себя. Посадил рядом со мной и погладил. Я на это всё внимательно смотрела.

— Ты любишь кошек, Паша?

— Да вроде нет. Кот и кот. Он мне не мешает, — Паша на меня взглянул. — Алевина Морозова, детей откуда забирать?

— Сейчас я встану, и… подожди немножко, — я начала подниматься. — Мне станет лучше, и…

— Пока лежи, — Паша уложил меня обратно.

— Я тебя хотела попросить подвезти меня. Извини, что внезапно… — мне стало совсем стыдно. Паша точно не за этим вот собирался вечером приехать. Может, думал, тут как обычно. Дети спят, бабушка дома. Можно забирать. А у меня всё сегодня наперекосяк. Как встретишь год, да… Вроде встречала я год ой как неплохо! Вот мне сразу и аукнулось…

— Куда тебя подвезти? Ты ещё куда-то в таком состоянии собралась?

— Так детей забрать надо. Они у бабушки.

— Которая через дом живёт?

— Нет, это мама моя. А дети… — я замялась. — У свекрови бывшей. Ну… то есть у другой бабушки.

А это значит — ехать не ближний свет.

— Твоя Сашка сколько весит? — внезапно спросил Паша.

— А зачем тебе? — удивилась я.

— Вряд ли больше моего Коляна. Я автокресло ещё не снимал.

А я даже не подумала, отвыкла от машины. А Лёшка считай, взрослый. Поедет со мной — сзади. Семь лет, уже можно просто ремнём пристегнуть.

— Для Лёшки у меня где-то бустер в багажнике валялся…

— Ну ты со всех сторон подготовленный, — выдавила я… — Сейчас, Паша, я встану.

— Я без тебя съезжу.

— За моими детьми? — тут как бы плохо мне ни было, я подскочила.

— Ну да, позвони своей бабуле, скажи, что я приеду детей забирать. Чтоб другому дяде не отдали.

— А… да кто тебе отдаст моих детей?

— Мне отдадут, — Паша начал надо мной посмеиваться. — Мороженка, звони уже! Почти половина восьмого.