— Я подвезу твою маму.

— Через один дом?

— Ты уж определись. Сама сказала, что не хочешь, чтобы мама по темноте шла. Значит, через один дом довезу.

— Паша… отпусти меня.

— Нет.

Я вздохнула, посмотрела на него.

— Ну чего ты хочешь?

— Пока поговорить. Поужинай со мной, — он грустно улыбнулся. — Ешь же ты. Можешь поесть в моей компании?

— Я могу у себя дома поесть. У меня и ужин приготовлен.

Напомнила ему, что я сама себе хозяйка.

— Дети ведь уже поужинали? Со мной вместе поесть хуже, чем одной?

Уговорил он меня. И повёз куда-то. Как оказалось — в ресторан. Когда я поняла, куда он меня ведёт, схватила его за руку.

— Паш! Я вообще сегодня не для ресторана одета.

— В каком смысле? — он не понял. — Мы же просто поесть.

Человек заехал в ресторан просто поесть. С Пашей невозможно предугадать, где окажешься. Я так и дома у него не планировала быть в первую нашу встречу. И сейчас для похода в ресторан не готова.

Зашли. В гардеробе стою, смотрю на себя в зеркало, одёргиваю старую блузочку.

— Идём? — Паша меня под локоток подхватывает, а потом ещё и приобнимает, подталкивает в спину. — Давай, давай! Сама же торопилась.

Я ему заявила, что у нас на всё про всё не больше получаса. А тут, поди, готовить дольше будут.

Сели, официантка подскочила, поздоровалась. Протянула нам меню. Паша борщ заказал. Я аж фыркнула. Я борщ хорошо варю.

Ох, Птолемеев! Дело его. Пусть ест в ресторанах.

Сама себе салат взяла — Цезарь. Хоть знаю, что это. А то напридумывали названий всяких, ещё торчи здесь — составы изучай.

Пока ждали заказ, сидели какое-то время молча, смотрели друг на друга. Паша первый начал.

— Злишься на меня?

— Злюсь.

Я решила не скрывать ничего. А что я теряю? Ниже любовницы уже никуда не переместят. Разве что расстанемся. Так хоть закрою для себя эту тему. Буду понимать, из-за чего ночами слёзы лью.

— Прости меня, — он протянул через стол руку и схватил мою. Я вздрогнула, свою руку отдернула, и взгляд опустила в стол. Всё Паша понимает. Когда так целуешь его ночью, обнимаешь, гладишь, тут всё ему понятно. Сидит перед ним влюблённая в него дура и боится на него смотреть.

— За что прощать? — всё таки выдавила из себя. Решила же, что терять особо нечего. А секунду подержались за руки, и поняла, что есть что терять.

— Мне не нужно было всего этого тебе говорить.

— Всё правильно ты сказал! — подняла глаза на него. — Обозначил рамки.

— Какие рамки, Аля?

— Если я твоя любовница, то тебе от меня нужен только доступ к телу в определённое время. По первому звонку, сам понимаешь, я не могу. У меня работа и дети. Да и ты тоже человек занятой.

— Продолжай, — Паша развалился на своём диванчике.

— Что продолжать? Что тебе от меня нужно, то и мне от тебя! У нас же сейчас равноправие. Так ты наверное себя и со своими другими женщинами поставил. Чтоб всё всем было понятно. А я тут такая объявилась непонятливая — со своими готовками и уборками! Ты извини меня, у меня такого опыта нет — любовницей по расписанию.

— Аль… Что ты завелась так? — Паша опять через стол ко мне потянулся, заглянул в лицо. А я и впрямь завелась.

— Если тебе моя забота неприятна, зачем сам приезжал, когда я отравилась? Детей моих привёз, ужин мне приготовил…

— Я ведь тогда тебе нужен был?

Ты мне всегда нужен.

— За тот вечер спасибо, — я отвернулась, разглядывая редких посетителей. Время позднее, будни. — Ты меня выручил.

— Любой нормальный человек бы так поступил.

— Не знаю, Паш… Может быть. А я настолько плохо поступила, что ты на меня собак спустил? — я тоже потянулась к нему через стол. — Я как услышала, что ты не успеваешь обедать, подумала, без задней мысли, что могу тебе приготовить. Что ты так смотришь?

Он не ответил, покачал головой. Тем временем нам принесли наш заказ. Птолемеев сразу принялся есть, а я продолжила:

— Могла я купить еды? Могла. Могла заказать? Могла. Это всё твои же слова — так? А я готовить люблю — вот сама и приготовила. Знала бы я, что это так тебе не понравится, зачем бы я это делала? Теперь ты сказал, и я знаю. Обиделась я больше не из-за этого, а из-за того, что ты последним сказал. Мои дети и моя жизнь — не твоя забота. Сколько мне для комфортной жизни надо и хватает мне или нет — это моё дело. Тебя не касается!