– Здесь всегда проходят разного рода фестивали, - ответил он медленно и неохотно. Он не любил оставлять свои позиции, независимо от того на сколько они тщетны.
– Некоторые могут быть в вашем вкусе. Некоторые, я думаю, нет. Вы несколько... разборчивы.
– Что он подразумевал под этим? Вдруг он ухмыльнулся.
– Мы могли бы найти Мудрую. Они здесь принимают брачные клятвы.
– Он пробежался пальцами по выбритой стороне головы, подняв глаза вверх, словно пытаясь ее увидеть.
– Конечно, если я вспомню прочтенную тобой лекцию о "правах и привилегиях" своего полжения: со'джин может вступить в брак только с другим со'джин. Так что, тебе нужно сначала освободить меня. Направь меня Удача! Ты пока не имеешь и крохи из обещанного богатсва. Я мог бы взяться за старую торговлю и быстро заработал бы тебе состояние.

Ее рот от удивления открылся. Вот это уже не было чем-то старым. Это было очень, очень новым. Она всегда гордилась своей уравновешенностью. Ее ветерана морей, штормов и кораблекрушений - повысили, сделали командиром из-за опыта и смелости. Но в этот момент она почувствовала себя новичком, вцепившимся в мачту и глядящим на крутящийся вокруг нее головокружительный и устрашающий мир, на море, заполняющее глаза, куда, по-видимому, неизбежно падение.

– Это не так просто, - сказала она, поднимаясь на ноги, так что он был вынужден отступить. Свет, как ей ненавистен был ее прерывающийся голос! Освобождение требует от меня предоставить тебе средства к существованию как свободному человеку, чтобы быть уверенной, что ты сможешь содержать себя сам.Свет! Слова прозвучали еще хуже чем голос. Она представила себя на палубе. Это немного помогло.
– В нашем случае, я полагаю, подразумевается покупка судна, по крайней мере, прозвучало спокойно - и как ты напомнил мне - у меня нет пока имущества. Кроме того, я не могу позволить тебе вернуться к контрабанде, и ты знаешь это.- Вот это было истинной правдой. Остальное было не совсем ложь. Годы, проведенные в море, были прибыльными, и если золото, которое она смогла собрать было пылинкой по сравнению с состоянием одного из Высокородных, она все же могла бы купить судно... если конечно ему не нужен линкор, но она действительно не могла предоставить его себе самому.

Он обнял ее - еще одна вещь, которую он не должен делать - и после того, как она прижалась щекой к его широкому плечу, крепко сжал в объятьях.

– Все будет хорошо, девушка, - он прошептал нежно.
– Как-нибудь, но будет хорошо.

– Ты не должен звать меня девушкой, Байл.
– побранила она его, пристально глядя через его плечо на камин. Камин расплывался перед глазами. Перед отъездом из Танчико она решила выйти за него - одно из тех молниеносных решений, что создали ей репутацию. Он был контрабандистом, но она никогда не замечала этого, потому что он стойкий, прочный и хороший моряк. Это последнее качество всегда было для нее самым важным. Вот только она не знала его обычаев. В некоторых местах в Империи мужчины делали предложения девушке, и действительно обижались если все было наоборот. Она даже не знала ничего о том как привлечь мужчину. Все ее несколько любовников были равного с ней ранга мужчины с которыми она могла встречаться открыто и распрощаться навсегда, когда один или другой получал приказ о переводе или повышении. А теперь со'джин. Не было ничего зазорного в том, чтобы спать с принадлежавшим вам собственным со'джин, конечно, пока вы это не афишируете. Он мог как обычно положить тюфяк в ногах постели, даже если он никогда на нем не спал. Но освобождая со'джин, лишаешь его всех прав и привилегий над которыми так смеялся Байл, а это было верхом жестокости. Нет! Она снова лгала, избегая основного вопроса, и хуже всего... лгала себе. Она искренне хотела вступить в брак с человеком Байлом Домоном. И она была сильно неуверенна, что могла бы заставить себя вступить в брак с освобожденной собственностью.

– Как моя госпожа прикажет, так и будет, - сказал он жизнерадостным, издевательстки формальным тоном.

Она ударила его под ребра. Не сильно. Но достаточно, чтобы заставить его хрюкнуть. Он должен научиться! Ей больше не хотелось взглянуть на достопримечательности Эбу Дар. Ей хотелось остаться здесь, сжатой в объятьях Байла, не принимая никаких решений. Остаться навсегда.

Прозвучал резкий стук в дверь, и она оттолкнула его прочь. По крайней мере, он знал достаточно чтобы не протестовать. Пока он натягивал свою куртку, она расправила складки своего платья и попыталась сгладить следы, оставшиеся после лежания в платье на постели. Их осталось не так уж мало, несмотря на то как тихо она старалась лежать. Этот стук мог быть вызывом от Сюрот или прислугой, независимо от того нужно ей что-нибудь или нет, но кто бы это не был, она не собиралась позволять каждому видеть себя растрепанной как будто она на палубе.

Оставив бесполезные попытки, она дождалась, пока Байл не застигнет последнюю пуговицу и займет соответствующую, как он думал сам, позицию для со'джин - подобно капитану на юте корабля - готов отдавать приказы, - подумала она, вздыхая про себя, затем выкрикнула: - Войдите!
– Женщина, которая открыла дверь была последней кого она ожидала увидеть.

Бетамин на мгновение поколебалась перед тем как войти и мягко закрыть дверь. Сул'дам глубоко вздохнула, затем сделала реверанс, оставаясь совершенно прямой. Ее темно-синее платье с молнией, пересекавшей красные вставки выглядело недавно выстиранным и отутюженным. Острый контраст с ее собственным гардеробом очень раздражал Эгенин.

– Госпожа, - начала Бетамин неуверенно, затем остановилась.
– госпожа, Я прошу Вас на два слова.
– Взгляну на Байла, она нервно облизнула губы.
– На едине, если Вам угодно?

В последний раз Эгенин видeла эту женщину в подвале в Танчико, когда она снимала с нее ай'дам и освободила. Этого поступка было достаточно для шантажа если бы она была Высокородной! Несомненно, наказание должно быть таким же как и за освобождение дамани. Это измена. За исключением того, что Бетамин не могла бы рассказать всего не попав под суд сама.

– Он может слушать все о чем мы должны поговорить, Бетамин, - строго сказала она. Она плыла рядом с мелью, и поэтому внутри нее не осталось места ничему кроме спокойствия.
– Чего ты хочешь?

Бетамин опустилась на колени и опять облизала губы. Затем, вдруг, в спешке разразилась потоком слов: - Взыскующий Истину приходил ко мне и приказал, чтобы я продолжила свое... наше знакомство и доносила ему о вас.
– Как будто, чтобы остановить свой лепет, она прикусила нижнюю губу зубами и пристально посмотрела на Эгенин. Ее темные глаза горели отчаяньем и просьбой, подобно тому, как это было в том подвале в Танчико.

Эгенин хладнокровно встретила ее пристальный взгляд. Мели и неожиданный шторм. Странные приказы в Эбу Дар вдруг стали ясны. Ей даже не нужно описание, чтобы узнать кто был тем человеком. И ей не нужно спрашивать, почему Бетамин совершила измену, предав Взыскующего. Если он решит, что его подозрения стали достаточно прочными, чтобы допросить ее, в конечном счете Эгенин вынуждена будет сообщить ему все что она знала... не исключая сведений об определенном подвале. И Бетамин скоро обнаружит себя опять одевшей ай'дам. У женщины только одна надежда - помочь Эгенин выпутаться.