– О, - сказал Мэт. Приняв решение, Риселле действовала быстро. О ее свадьбе с Флаг-Генералом Ямадой было публично объявлено вчера, и она должна будет состояться завтра, хотя по традиции обычно следовало ждать месяц.

Ямада мог быть хорошим Генералом - этого Мэт не знал - но у него не шансов против Риселле и ее великолепной Груди. Сегдоня они осматривали виноградник на Холмах Рианнон, который конюх покупал для нее в качестве свадебного подарка. А я уж было решил, что захочешь...
– ну, я не знаю, - взять ее с собой... или что-то в этом роде.

– Я не ребенок, Мэт, - сухо сказал Олвер. Обернув льняное полотно вокруг полосатого черепахового панциря, он прибавил его к шкатулке в сумке. Поиграешь со мной в "Змей и Лисичек", ладно? Риселле нравится играть, а у тебя постоянно нет времени.
– Помимо белья, которое Мэт увязывал в плащ, и которое пойдет во вьючную корзину, у мальчика дополнительно в сумке была пара панталон, и несколько чистых рубашек и чулок. И еще игра в "Змей и Лисичек", которую сделал для него его умерший отец. Вы вряд ли потеряете то, что храните при себе, а Олвер в свои десять лет потерял уже больше, чем большинство теряет за всю жизнь. Но он все еще верил в то, что можно выиграть в "Змей и Лисичек" не нарушая правил.

– Поиграю.
– пообещал Мэт. Он поиграл бы, если бы ему удалось выбраться из города. Конечно, он нарушал достаточно правил, чтобы заслужить победу.
– Ты только позаботься о Ветерке, пока я не доберусь туда.
– Олвер широко улыбнулся, и для него это было действительно широко. Мальчик любил этого длинноногого серого мерина почти так же, как игру в "Змей и Лисичек".

К несчастью, кажется, Беслан был еще одним, кто, верил, что можно выиграть в "Змей и Лисичек".

Сегодня ночью, - прорычал он, расхаживая взад и вперед перед камином в гостиной Тайлин. Глаза этого стройного человека были достаточно холодны, чтобы остудить жар пламени, а его руки были сжаты за спиной, словно для того, чтобы держать их подальше от эфеса его меча с узким лезвием. Драгоценные цилиндрические часы на вырезанном волнами мраморе каминной полки пробили четыре раза второй час утра.
– Если бы меня предупредили за несколько дней, я бы мог устроить что-нибудь грандиозное!

– Мне не надо ничего грандиозного, - ответил ему Мэт. Он вообще ничего не хотел от этого человека, но немногим раньше Беслан случайно заметил Тома, проскользнувшего на конюшню "Странницы". Том собирался развлекать Джолин, чтобы успокоить ее нервы и умасливать ее придворными манерами, до тех пор, пока Эгенин вечером не приведет для нее сул'дам, но у него могло быть сколько угодно причин, чтобы посетить таверну. Ну, может быть не так уж много, когда там полно Шончан, но несколько, конечно, найдется. Однако, Беслан набросился на них как утка бросается на жука, и отказывался оставаться в стороне.
– Было бы достаточно, если бы несколько твоих друзей сожгли парочку складов, которые Шончан заняли на Прибрежной Дороге. После полуночи, запомни, как можно точнее. Лучше на час позже, чем раньше.
– если повезет, он выберется из города еще до полуночи.
– Это отвлечет их внимание на юг, и к тому же, потеря складов нанесет им ущерб.

– Я же сказал, что сделаю, - кисло сказал Беслан, - но ты не можешь сказать, что поджог - такое уж великое деяние.
– откинувшись на спинку стула, Мэт опустил руки на бамбуковые подлокотники кресла и нахмурился. Он в любом случае хотел дать отдохнуть своим рукам, но его перстень-печатка издал металлический звук, ударив по позолоченному дереву, когда он забарабанил пальцами.

– Беслан, ты будешь у всех на виду в таверне, когда будут производиться поджоги, не так ли?
– тот скорчил гримасу.
– Беслан?
– Беслан вскинул руки.

– Знаю, знаю. я не должен подвергать Мать опасности. Я буду на виду. К полуночи я буду пьян, как муж хозяйки таверны! Можешь побиться об заклад, у меня будут свидетели. Просто это не слишком по-геройски, Мэт. Я воюю с Шончан, какие бы у них с Матерью не были дела.

Мэт удержался от вздоха. Он близок к успеху.

Конечно, не было никакого способа скрыть, как трое Красноруких выводят лошадей из стойл. Дважды за утро он заметил как служанки передают другим монеты, и оба раза, заметив его, женщины, передающие их, испепеляли его взглядом. Даже учитывая то, что Ванин и Харнан все еще жили в длинном бараке позади конюшен, весь Дворец уже знал, что Мэт Коутон скоро уезжает, и уже заключались пари. Ему просто надо было убедиться, что никто не знает насколько скоро, прежде чем станет слишком поздно. По мере того, как медленно тянулось утро, ветер набирал силу, но Типун был оседлан, и он нарезал бесконечные круги на заднем дворе, немного ерзая в седле и наглухо запахнув плащ. Он ехал медленнее, чем обычно, так что подковы Типуна на камнях мостовой издавали ленивый, тяжелый звук. Время от времени он корчил гримасы, глядя на темнеющие тучи в небе и качал головой. Нет, Мэту Коутону не нравилось быть на улице в такую погоду. Мэт Коутон бы остался где-нибудь в тепле и уюте, пока небеса не прояснились бы. Непременно остался бы.

Сул'дам, прогуливающие дамани по собственному кругу заднего двора тоже знали, что он скоро уезжает. Может быть, служанки и не общались с шончанками напрямую, но что знает одна женщина - всегда узнают все женщины в радиусе мили вокруг, и довольно скоро. Пожар не так быстро распространяется по сухому лесу, как слухи среди женщин. Высокая желтоволосая сул'дам бросила взгляд в его сторону и покачала головой. Маленькая полная сул'дам громко засмеялась, улыбка разрезала лицо почти такое же темное, как у любого из Морского Народа. Он был просто игрушкой Тайлин.

Сул'дам его не касались, но Теслин касалась. Несколько дней, вплоть до сегодняшнего утра, он не видел ее среди упражняющихся дамани. Сегодня сул'дам отпустили свои плащи свободно развеваться по ветру, тогда как дамани плотно кутались в свои; все, кроме серого плаща Теслин, забытого и метавшегося то в одну, то в другую сторону, и она немного спотыкалась всякий раз там, где мостовая была неровной. Ее глаза на типичном лице Айз Седай были широко распахнуты и тревожными. Случайно она метнула свой взгляд на полногрудую сул'дам, носившую браслет на другом конце ее серебряного поводка, и едва это сделав, неуверенно облизнула губы.