– Это... весьма точный расчёт, - произнесла Сарейта со слабым удивлением.

– Уверена, вы бы тоже с ним справились... со временем, - приветливо отозвалась Илэйн и почувствовала мгновенное удовлетворение от того, что Коричневая сестра внезапно сощурилась. Свет, её мать требовала от неё подобных рассуждений, начиная с десятилетнего возраста!

Остаток пути во Дворец прошёл в молчании, и она едва обращала внимание на сверкающую мозаику башен и великолепные виды Внутреннего Города. Вместо этого, она размышляла об Айз Седай в Кэймлине и шпионах в Королевском Дворце, о том, кто похитил Элению и Ниан, насколько продвинулась Бергитте в вербовке гвардейцев, и не наступило ли уже время распродавать дворцовую столовую посуду и оставшуюся часть её драгоценных камней. Печальный перечень, но Илэйн продолжала свой путь со спокойным лицом, невозмутимо отвечая на сопровождавшие её редкие приветственные возгласы. Королева никогда не должна казаться испуганной, особенно когда она действительно чего-то боится.

Королевский Дворец выглядел ослепительно белым шедевром кондитера. Это впечатление ему придавали замысловатые балконы и колоннады, взбегавшие к вершине высочайшего холма Внутреннего Города, господствовавшего над Кэймлином. Стройные шпили и позолоченные купола Дворца, приобретшие под полуденным солнцем преувеличенные и неясные очертания, были видны на мили вокруг, олицетворяя собой мощь Андора. Главные проходы в Дворцовый комплекс были устроены с фасада, обращённого к Площади Королев. Здесь в прошлом собирались огромные толпы горожан, чтобы услышать провозглашение Королевы и выкрикнуть свои приветствия правительницам Андора. Однако Илэйн въехала во Дворец с противоположной стороны. Подкованные сталью копыта Огнесердого зазвенели по камням брусчатки, когда она пустила его рысью к зданию главных конюшен. Широко раскинувшееся и образующее двойной фасад рядами высоких арочных дверей, простое и крепкое, оно скреплялось воедино длинным белокаменным балконом,. Несмотря на несколько высоких колоннад, открывавших проход наверх, во внутренние покои Дворца, здесь находилась хозяйственная зона. Перед одной такой колоннадой расположилась дюжина гвардейцев, готовящихся к смене поста на Площади. Они неподвижно застыли рядом с лошадьми под придирчивым взглядом своего подлейтенанта, прихрамывающего мужчины с заметной сединой, служившего при Гарете Брине знаменосцем. Вдоль внешней стены более тридцати человек садились на коней, готовясь, разбившись попарно, патрулировать Внутренний Город. В нормальных условиях для этого предназначались специальные гвардейцы, чьей главной обязанностью было поддержание порядка на улицах. Сейчас же численность Гвардии так уменьшилась, что приходилось использовать в городе тех, кто охранял Дворец. Тут же находилась Кареане Фрэнзи, коренастая женщина в элегантном украшенном зелёными полосами платье для верховой езды и зелёно-голубом плаще. Она усаживалась на серого мерина, в то время как один из её Стражей, Венр Козаан, взбирался на своего гнедого. Это был смуглый, стройный, как клинок, человек, облачённый в обычный коричневый плащ. Его тронутая сединой борода, так же как и волосы на голове, курчавилась мелкими кольцами. Очевидно, эта пара не хотела афишировать, кем они являлись в действительности.

Нежданное появление Илэйн вызвало на конюшне всплеск удивления. Но конечно не у Кареане и Козаана. Лицо Зелёной сестры стало лишь чуть задумчивым, Козаан же не моргнул и глазом. Он просто кивнул Бергитте и Ярману, как Страж Стражам. Более не взглянув на неё, они выехали сразу, как только последние из эскорта Илэйн освободили для прохода скреплённые железом ворота. Но некоторые из тех, кто седлал лошадей, замерли с настороженном любопытством. Изумленно подняли головы пришедшие на проверку рекруты. Её не ждали назад, по крайней мере, в течение следующего часа, и каждый во Дворце, за исключением тех немногих, кто никогда не размышлял, заняв руки делом, имел представление об изменчивом положении дел. Слухи разносились среди солдат даже быстрее, чем среди остальных. И видит Свет - это кое-что говорило о способе распространения сплетен. Они должны были знать, что Бергитте только что покинула Дворец в большом гневе. И вот теперь она возвратилась вместе с Илэйн раньше срока. Не движется ли на Кэймлин один из великих Домов? Готовый напасть? Хватит ли у них сил для защиты стен, когда их так мало, даже вместе с людьми Дайлин в городе? Миг смятения и тревоги. Но вот суровый подлейтенант рявкает команду. Моментально глаза солдат глядят прямо перед собой, а оружие перекрещивает грудь в воинском приветствии. Не считая бывшего знаменосца, лишь трое из них несколько дней назад были занесены в списки, но здесь не было неопытных новичков.

Конюхи в красных куртках с Белым Львом Андора, вышитом на одном плече, поспешно появились из стойл. Правда, им уже мало что оставалось сделать. Женщины-гвардейцы спокойно спешились по приказу Бергитте и, взяв под уздцы своих лошадей, повели их сквозь высокие двери. Сама же она соскочила с седла и бросила поводья одному из стремянных. Однако при этом не смогла опередить Ярмана, который поспешно подхватил уздечку Сарейты, пока та спускалась на землю. Он был тем, кого некоторые сёстры называли "свежепойманным", связанным узами менее года назад - термин, датируемый временами, когда у Стражей не всегда спрашивали мнения при наложении уз, - и Нед весьма ревностно относился к своему служению. Бергитте же, нахмурясь, встала, уперев руки в боки. Казалось, она наблюдала за людьми, которым предстояло, разбившись по двое, в течение следующих четырех часов патрулировать Внутренний Город. Илэйн, тем не менее, была бы удивлена, если бы эти люди оказались большим, чем случайно вмешавшимися в размышления её Стража.

В любом случае, у неё доставало и собственных забот. Стараясь не показывать этого в открытую, Илэйн наблюдала за жилистой женщиной, державшей Огнесердого под уздцы, и за коренастым парнем, который установил перед мерином покрытый кожей табурет и принял стремя, когда она сошла на подножку. Парень был нарочито бесстрастен и сдержан всё время, пока она ласково поглаживала своего коня по носу. Никто не смотрел на Илэйн, не наклонив почтительно голову. Она не была уверена, что конь, испугавшись кланяющихся людей, не сбросит её с седла. Не имело значения, что она не нуждалась в их помощи. Её долго не было в стране, и имелся этикет, который нужно соблюдать. А раз так, она попытается не хмурить бровей. Покидая конюшню, когда Огнесердого уводили прочь, Илэйн так и не оглянулась. Но ей этого очень хотелось.

Лишённый окон вестибюль по другую сторону колоннады казался тусклым, хотя несколько зеркальных ламп на подставках были зажжены. Здесь стояли простые железные лампы, украшенные орнаментом в виде завитков. Всё было утилитарным. Отштукатуренные карнизы без украшений, белокаменные стены - пустые и гладкие. Весть о её возвращении уже распространилась, и не успели они пройти далеко, как показались с полудюжины мужчин и женщин. Кланяясь и приседая в реверансах, они подхватили плащи и перчатки. Их ливреи отличались от служителей конюшен наличием белых воротников и манжет. Кроме того, Лев Андора располагался с левой стороны груди, а не на плече. Никого из них Илэйн не признала. Большинство слуг во Дворце были вновь нанятыми. Остальные были возвращены из отставки, куда их отправил страх перед захватившим город Рандом. Лысый, с грубовато-добродушным лицом человек, старался не встречаться с ней взглядом. Но он мог бояться показаться слишком навязчивым. Стройная молодая женщина с косым разрезом глаз сделала реверанс и улыбнулась с преувеличенным энтузиазмом, но возможно, она просто хотела показать свое рвение. Илэйн стремительно двинулась дальше, следуя за Бергитте, чтобы не начать одаривать их свирепыми взглядами. Подозрение горько на вкус.

Сарейта и её Страж покинули их почти сразу. Коричневая пробормотала в виде извинения, что ей необходимо просмотреть в библиотеке кое-какие книги. Дворцовое книгохранилище было не маленьким, хотя и не выдерживало сравнения с великими библиотеками. Сарейта тратила на него несколько часов каждый день, быстро наткнувшись на потрёпанные фолианты, которые, как она уверяла, не были известны нигде. Ярман следовал за ней по пятам, когда она скользила прочь от пересечения коридоров. Словно невысокий черный лебедь плыл в кильватере за изысканным грациозным аистом. Нед всё ещё нёс свой смущающий плащ, бережно перекинув его через руку. Стражи редко расставались с плащами надолго. У Козаана он был, скорее всего, спрятан в седельной сумке.

– Тебе бы понравился плащ Стража, Бергитте?
– спросила Илэйн, не останавливаясь. Она не в первый раз позавидовала обширным шароварам своего Стража. Даже широкие брюки помогли бы ей достичь большего, чем неторопливая степенная поступь. Хорошо хоть на ногах у неё сапоги для верховой езды. А то пришлось бы мерзнуть в туфлях на этих голых красно-белых плитах. Напольных ковров не хватало не только для коридоров, но и для многих комнат. Так или иначе, они бы износились от постоянного движения слуг, поддерживавших надлежащий порядок во Дворце.
– Как только Эгвейн овладеет Башней, я сделаю его для тебя. У тебя будет такой же.