Дерьмо.

Моё тело холодеет от этой мысли. Я пытаюсь оправдаться перед человеком, который не имеет ни малейшего грёбаного представления о том, чего мне стоило оставить Лекси.

— Она поймёт, как только узнает причину моего ухода. У меня не было выбора. Мне нужно было уйти.

— Ты говоришь это мне? — он фыркает. — Ты когда-нибудь имел дело с брошенной женщиной, Фалько? Ты вообще что-нибудь знаешь о женщинах? — Он смотрит, как я хмурюсь, и смягчает свой тон: — Это никак не исправить. Она не простит тебя. Тебе повезёт, если она вообще позволит тебе увидеться со своим сыном.

— Я его отец. — Мой аргумент не убедителен.

Блэк бормочет:

— И согласно его свидетельству о рождении, ты покойник. Даже со своей новой личностью, которую мы для тебя готовим, у тебя не будет никаких прав. Не в суде.

Мой желудок переворачивается при мысли, что меня будут держать подальше от ЭйДжея.

Прошло уже столько времени.

Мне нужен мой сын.

Мне плохо.

Я умираю без него, без неё.

Избавляясь от невыносимой мысли, я повторяю:

— Мне нужно позвонить.

Показывая головой на телефон на кухонном столе, он говорит:

— Защищённая линия. Подними трубку, дождись трёх щелчков и набери номер.

Ему нужно время, чтобы подчеркнуть:

— Не используй свой телефон. Даже если он одноразовый. Даже предоплаченные можно отследить.

Когда я встаю и подхожу к стойке, Блэк непринуждённо произносит:

— Надеюсь, ты не слишком к этому привязан.

Ненавижу, когда он говорит загадками.

— Привязан к чему?

— К татуировке. — Он похлопывает себя по щеке, намекая на мою печально известную тату «13». — Потому что это должно исчезнуть. Это твоя метка. Мы не можем допустить того, чтобы кто-то увидел её и начал распространять слухи о том, что ты жив.

Это значит, что он планирует брать меня на другие операции. Хорошо. Я смогу с этим справится.

— Нет, — вру я, хотя хочу разозлиться. — Я не привязан.

Я стараюсь не думать об этом, хотя он предлагает мне удалить мое прошлое — день, когда я встретил Лекси. Этот день — это всё, и я чертовски привязан к этому воспоминанию.

— Хорошо, — бормочет Блэк кивая. — Потому что твой первый сеанс лазера будет сегодня днём. Парень говорит, что тебе нужно от четырех до пяти сеансов, с разницей в четыре недели.

Вот бл*ть.

Значит, выхода нет.

Я сделаю это так, как делал всё остальное в своей жизни. Я приму это как мужчина.

Взяв трубку, подношу ее к уху, дожидаюсь трех щелчков и набираю номер. Приходится звонить один, два, три раза, прежде чем телефон отвечает:

— П*здец. Сейчас шесть утра. Лучше бы кто-нибудь умер, мудак, — стонет в трубку Виктор Никулин, и я борюсь с улыбкой.

Я перехожу к делу.

— Виктор Никулин?

— Ага, — бормочет он, и я слышу, как он шаркает, будто садясь. — Кто это?

Я говорю тихо, но твёрдо:

— Я живу в тени подполья и много чего вижу, имею дело со многими людьми, знаю много компаний. — Я на мгновение останавливаюсь, чувствуя на себе взгляд Блэка. — Твой брат — моя проблема.

Виктор Никулин отвечает, в его голосе звучит смесь гнева и отвращения:

— У меня нет грёбаного брата.

— Да, есть. Мы оба знаем об этом. И это нормально, отречься от него, психопата-убийцы, но Максим Никулин моя проблема. Мне нужно знать, где его найти.

Он останавливается на минуту.

— Ты убьешь его, когда найдешь?

— Нет, — честно говорю ему я. — Но он, скорее всего, умрет в тюрьме.

Он вздыхает.

— Мне не нравится мой брат, но даже если бы я знал, где он, я бы не сказал тебе. Дерьмо. Я тебя не знаю, чувак. Насколько я знаю, ты можешь быть копом.

Я тихонько смеюсь.

— Я определенно не коп.

Просто работаю на одного.

Он звучит озадаченно.

— Кто ты?

— Я не могу тебе это сказать. — Я пытаюсь получить информацию, которую могу. — И я знаю, что ты не разговариваешь со своим братом, но он по-прежнему твоя семья, и я понимаю, что ты хочешь защитить его. Не будет ли ему безопаснее в тюрьме? Похоже, Макс изо всех сил старался нажить себе много врагов.

— Я не боюсь того, что его посадят. Я не хочу защищать его, — тихо признается Виктор. — Я беспокоюсь за всех мужчин, которых он насадит на нож, пока будет там.

У меня в ухе раздаются гудки.

Дерьмо.

Не вышло.

Максим Никулин будет занозой в моей заднице.

Спустя одну неделю…

— Мне нужен пистолет, — кричу я Блэку, когда его солдатики разбегаются по прибрежной собственности, принадлежащей Нео Метаксасу.