– Сами понимаете, неудобно...
– промямлил он.
– Парень молодой, горячий, по-моему, выпил немного... Я с этим сам разберусь.

– Опять врете. Имейте в виду, Валех нам все рассказал. Кое-что поведала и его жена Сарыкейнек. Вы знакомы с ней?

– Ну что ж, скрывать не стану. Все мы, мужчины, можем увлечься.
– Он хохотнул и добавил: - Вообще-то я на это строг. А тут такая красивая женщина. Никогда такого со мной не бывало...

– Никогда?! Сильва тоже очень красивая женщина. И Светлана, и Алла, и Сусанна... Хватит? Или называть еще?

– Товарищ Мурадзаде, не верьте клеветникам. Я не знаю этих женщин!
– с деланным возмущением воскликнул Балаами.

– Не знаете? .. А месяц назад с кем вы были в Кисловодске, в гостинице "Кавказ"? А с кем отдыхали вы в минувшем году на Рижском взморье? А с кем проводите время на квартире вашей секретарши, которая, между прочим, нам тоже кое-что сказала?

Он тупо смотрел на меня.

– Ну, что молчите?

– Виноват... было.
– Он вздохнул и быстро, с жадным интересом спросил: Но ведь это не имеет отношения к моей работе, правда? Конечно, моральный облик, то-се. Возглавляемое мной управление всегда было на хорошем счету...

– Вы слышали о матросе по имени Дадаш Гусейн оглы?
– прервал я его.

– Дадаш Гусейн оглы?..
– Балаами на минуту задумался и с радостной улыбкой вспомнил: - Как же, как же.., По делу о браконьерстве. Этот факт я назвал в своей статье в газете "Коммунист", не видели? Мы, товарищ Мурадзаде, беспощадно боремся с нарушителями, с теми, кто посягает на бесценное народное достояние, каковым является Каспийское море с его богатейшими рыбными запасами... Мы обсудили этот возмутительный случай на своем партийном собрании и наметили серьезные меры по предотвращению повторения...

– "Предотвращение повторения" - это, конечно, хорошо. Но вам известно, что матроса осудили незаконно?

– Незаконно?

– Да, он допустил нарушение правил рыболовства. Но вовсе не такое, за которое сажают в тюрьму. К тому же, быть может, слышали, у него большая семья. Болели сын, мать.

– Но для суда разве это имеет значение - семья, сын?

– Представьте, имеет. Суд обязан, прежде чем вынести приговор, войти во все конкретные обстоятельства дела.

– Но ведь перед законом все равны - и холостые, и многодетные, и этот рыбак, и я, начальник управления. ..

– Равны, вы говорите?

– Да... А что?
– Он почувствовал в моем голосе какой-то подвох.

– А то, что мы должны вас арестовать.

– Как?!
– Балаами посмотрел на меня с нарочитым возмущением.
– Дадаш украл, а я при чем?., Что за шутки, товарищ Мурадзаде?

– Я не шучу. Если хотите, Дадаша Гусейн оглы я за вора не считаю. А вас... О-о, вы страшный вор! Матерый преступник!

– Вы... Я...
– Балаами с ужасом смотрел на меня.

– Откуда у вас столько денег, драгоценностей?!- Я бросил на стол перед ним цветные фото.

Груда золота, бриллиантов и алмазов, сотни колец, нити жемчуга. Большая часть золота в слитках. Открытый чемодан, набитый пачками сторублевок. Двести тысяч рублей!

– Вы, конечно, узнаете все это?

– Нет-нет, - промямлил Балаами.

– Напрасно. Не вы ли прятали эти сокровища в тайниках своей дачи?!

Еще несколько минут назад уверенный в себе, с самодовольной улыбкой на устах, Балаами на глазах постарел, увял, сник.

...Пожалуй, за всю свою долгую службу подполковник Бахманлы не обнаружил столько припрятанного добра, сколько его оказалось на даче Бабашева.

Но этим дело не кончилось.

Идя по следам преступления, Бахманлы вышел еще на одну шайку (помимо браконьерской). Балаами оказался и... одним из компаньонов цеха, выпускавшего косынки из ворованного сырья. Деньги тут загребали лопатой!

Зачем человеку столько денег?!

Во время одного из допросов я спросил его об этом, но Балаами пожал плечами. Этого он и сам не знал.

Живи Балаами в капиталистическом обществе, все стало бы на свои места. Материальному преуспеянию там подчинена вся жизнь. Никаких других идеалов, целей. Деньги - это все.

Но ведь у нас, в социалистическом мире, - иные цели, иные идеалы. Иной смысл человеческого существования вообще.

Для чего же копить деньги? Да еще встав на преступный путь мошенничества, обмана государства...

Я много думал над этим, пытаясь проникнуть в психологическую основу подобных преступлений. Хотя, наверное, ничего тут сложного нет. Мы имеем тут дело с примитивной хищнической страстью к накоплению, к вещам. Страстью неосознанной, звериной, которая не зависит от того, был преступник беден или богат, голоден или сыт, образован или невежествен. Когда волк нападет на отару, он душит много овец подряд, хотя в состоянии унести только одну. Вот так и Балаами - мало было ему наворованного, мало преступной связи с одной шайкой...