Скрипнула дверь, и под ноги Льюису легла рыжая полоса света.

– Ты чего тут стоишь? – отец вышел на крыльцо и встал рядом, прислонившись спиной к стене.

– Просто. Смотрю.

– На что? – отец оглянулся, пытаясь обнаружить хоть что-то любопытное – и, конечно, ничего не нашел.

– Да ни на что. Так, вообще. Просто смотрю.

– А. Понятно, - согласно кивнул отец, и по лицу его было видно, что нифига понятного тут нет. – Как на работе?

– Нормально все.

– Устал?

– Нет. Я же там не делаю ничего, просто машину вожу. Ну и кофе пью, - Льюис потряс перепачканным в грязи стаканчиком.

– Вот и отлично. За такие деньги… Я боялся, что это будет… ну… опасно, - отец подбирал слова с такой осторожностью, будто по минному полю шагал.

– Нет, ничего такого. Все спокойно. Даже скучно, - Льюис поднял глаза к небу, в котором тускло поблескивали первые звезды. Как будто кто-то битое стекло рассыпал. – Все, хватит мерзнуть. Пошли в дом. Зря ты в одной рубашке вышел.

Отцу Льюис не соврал. Работа действительно оказалась до чертиков скучная. Льюис приезжал к девяти на Бродвей, забирал Ругер и мотался с ней по всему Нью-Йорку, как в задницу ужаленный. Вот и все обязанности.

Поначалу Льюис пытался Ругер хотя бы до дверей провожать – так, как это делали телохранители в кино. Но рыжая постоянно отказывалась, а люди на улице были совершенно обычными. Они просто спешили по своим делам. Никто не обращал внимания на крохотную девушку в темно-зеленой куртке, торопливо перебегающую тротуар. Никто не пытался вырвать у нее сумку. Никто не пытался напасть. И Льюис плюнул. Теперь он просто сидел за рулем, лениво разглядывая текущую мимо автомобиля толпу, и ждал. Но ничего не происходило.

Льюис был совершенно не нужен.

Когда он соглашался на эту работу, то ожидал абсолютно другого. Опасность. Ответственность. Выполнение миссии. И сослуживцы – люди, которые делают такое же важно дело, люди, на которых можно положиться. Твои братья. Твой тыл. Ничего этого Льюис не получил. Он по-прежнему работал в такси, просто называлось это по-другому.

Ругер была таким же пассажиром, как любой из сотен людей, садившихся в его машину. Ничего не объясняя, она называла адрес, а потом утыкалась в свои документы – ну или говорила на какие-то общие, совершенно бессмысленные темы. Как вам погодка, мистер Уилсон? Как прошел вчерашний вечер? Вы любите итальянскую кухню, мистер Уилсон?

Уж лучше бы молчала.

Льюис не хотел говорить о погоде. Он хотел знать, чем же, черт побери, занимается эта загадочная контора. Почему они едут в школьную библиотеку, потом – в магазинчик оккультных товаров, а оттуда – в ломбард? Что написано в тех бумажках, которые постоянно листает Ругер? Почему она никогда не говорит по телефону? Что здесь вообще, черт побери, происходит?!

Но Ругер ничего не объясняла, а Льюис не спрашивал. Он просто крутил баранку и представлял, как пошлет все к черту. И Ругер эту самодовольную, и вечно скалящегося Манкеля, и работу кретинскую, никому не нужную. Вот просто врубит аварийку, припаркуется у тротуара и уйдет. И гори оно синим пламенем.

А потом Льюис представлял отца – его испуганный, разочарованный взгляд – и ехал туда, куда сказали. Потому что нормальная, в общем работа. Получше, чем в такси. И платят отлично.

– Западная Сто Тридцать Девятая улица, триста шестой дом, - Льюис притормозил перед высокой кирпичной лестницей и заглушил двигатель. – Вас проводить?

– Нет, спасибо, - Ругер повесила на шею сумку, как почтальон, и быстрым движением пятерни пригладила волосы. – Я минут через двадцать вернусь. Отдыхайте.

Равнодушно кивнув, Льюис откинулся на спинку кресла. Он безразлично наблюдал, как Ругер взбежала по рыже-красным ступеням, открыла тяжелую дверь и нырнула в плотный сумрак парадной. На улице было пусто, только крупный серый кот вынюхивал что-то в траве у куста. Льюис постучал в окно. Кот оглянулся, презрительно хлестнул хвостом и направился в узкий проход между домами. Там он вспрыгнул на контейнер с отходами, еще раз покосился на Льюиса и начал старательно намывать себе задницу.

– Ну и пошел нахрен. Приятного аппетита, - Льюис показал коту средний палец. И замер, вытаращив глаза. Окно над цокольным этажом разлетелось, засыпав проулок стеклянным дождем, и прямо на кота сиганул мужик в кожаной куртке на голое тело.

– Блядь!

Льюис вылетел из машины до того, как осознал происходящее. Короткие обрывочные мысли проносились в сознании, как трассирующие пули. Ругер вошла. Специальный отдел расследования. Мужик выпрыгнул.

И Льюис, перемахнув через капот тойоты, рванул вперед. В несколько прыжков он пересек тротуар, влетел в проулок и врезался в стриптизера-десантника, как таран.

– Стоять, сука!

Прыгун опрокинулся на спину, перекатился и выхватил что-то из-за пояса.

– Ступефай