– О, вы уже здесь!

Льюис не подпрыгнул в воздух. Это было величайшим достижением последнего месяца – да что там месяца, может, и квартала. Он не подпрыгнул, не заорал и не выдернул из кобуры пистолет.

Лошадиная доза адреналина бессмысленно пронеслась по кровотоку, разгоняя сердце в галоп и заставляя мышцы мелко вибрировать, как после удара током.

– Добрый день, - протянул ему здоровенную лапу Манкель. Льюис, вежливо встав со стула, ответил на рукопожатие – и тут же получил стакан с горячим кофе и булочку. Вторая порция еды по плавной параболе пролевитировала к Ругер, а третью Манкель оставил себе. – Угощайся. Булка с шоколадной начинкой. Надеюсь, ты не из тех извращенцев, которые предпочитают джем.

Ругер показала Манкелю средний палец.

Бессмысленно, на одних спино-мозговых рефлексах Льюис укусил булку. Ну… обычная. Просто сдоба. С шоколадом. Внезапная обыденность булки изумила Льюиса больше, чем жрущий тараканов цветок. Погрузившись в безумную изнанку Вулворт-билдинг, он ожидал обнаружить в булочке что угодно – начинку из мышиных хвостов, бумажное конфетти или приворотное зелье. Но это был просто шоколад.

– Что, не нравится?

– А? – Льюис обернулся к Ругер, выставив перед собой булочку, как Капитан Америка – щит.

– Шоколад? Не нравится? Джем ведь лучше, так? – Ругер смотрела на Льюиса с надеждой.

– Ээээ…

– Да нихрена. Шоколад вкуснее, - подключился к беседе Манкель. – Скажи ей.

Теперь они оба таращились на Льюиса, как кошки на воробья, даже жевать перестали. Видимо, это была какая-то местная драма с глубоким бэкграундом и туманными перспективами развития. Локальный конфликт, законсервированный из-за равнозначности противоборствующих сил. А Льюис, войдя в кабинет на правах третьего, нарушил великое равновесие.

Запихнув себе в рот половину булки, Льюис начал медленно, вдумчиво жевать. Ругер и Манкель терпеливо ждали ответа.

Нужно было принять решение. Выбрать сторону, или сохранить нейтралитет, а может, объявить войну всем – и сказать, что в нормальные булки кладут бекон. И горчицу.

– Ну? – не выдержала Ругер.

– Да. Точно. С джемом вкуснее, - глубокомысленно кивнул Льюис и запил тяжкий выбор кофе.

– Итак, леди и джентльмены, - Петер выдернул из папки приказ. Большая круглая печать синела на нем, как гематома. – У вас есть работа. Важная и ответственная. Умер Дирк Цибулоффски.

Делла отреагировала предсказуемо – закрыла лицо ладонями и простонала: «Бляяяядь». Уилсон, который целых двадцать минут выглядел нормально, удивленно посмотрел на нее – и тут же напрягся. Челюсти стиснуты так, что желваки ходят, в глазах – неколебимая суровость.

Не человек, а памятник американскому патриоту. Посмертный.

Все-таки этот парень очень далек от нормы, что бы там Делла себе ни воображала.

– Для тех, кто не в курсе, - Петер выразительно посмотрел на Уилсона. – Дирк Цибулоффски – это дедуля ста семидесяти лет от роду. Сто пятьдесят из них он практиковал некромантию и добился неслабых успехов. Инферналы у Цибулоффски после месяца активной эксплуатации выглядели лучше, чем моя первая телка.

– Инферналы – это оживленные покойники, - расшифровала поднаторевшая в общении с не-магами Делла. Уилсон слегонца позеленел.

– Да. Минимум собственного сознания, замедленное, но все-таки наличествующее трупное гниение и специфические пищевые привычки, - подкинул информации Петер. Уислон позеленел еще больше. – У нас тут как-то хохма была… Служащие в банке Нешрога начали на запашок специфический жаловаться. Сначала мышь дохлую искали, потом кошку. Когда поняли, что искать надо как минимум свинью, вызвали авроров. Приехавшая на вызов группа обнаружила устойчивый и несомненный трупный запах – но не обнаружила трупа. Ребята все перерыли, от чердака до подвалов, даже в камеры хранения доступ выбили – ни-хе-ра. А потом оказалось, что пованивал заместитель управляющего, мистер Кеттелл. Мужик помер от инфаркта на очередной любовнице, а жена в обидку впала – мало того, что кобель, так еще и ликвидность утратил. Покойникам, знаешь ли, зарплату не платят. Миссис Кеттелл обратилась за помощью к Цибулоффски, и уже на следующее утро заместитель управляющего вышел на работу как ни в чем не бывало. Подписывал приказы, гонял подчиненных, даже секретаршу за жопу щипал. Взял, между прочим, несколько крупных кредитов и назанимал денег, подтверждая заемы расписками. А потом выяснилось, что мистер Кеттелл немножечко мертвый. Кредиторы ломанулись к супруге трупа и огребли очередной сюрприз: оказывается, Кеттеллы развелись ровно за день до трагической кончины – ну или на следующий, фиг же теперь докажешь. С установлением времени смерти обнаружились некоторые проблемы. Все совместно нажитое имущество супруг оставил жене, а вот дальнейшие финансовые обязательства повисали в воздухе. Миссис Кеттелл в негодовании, кредиторы в истерике, суд в ахуе.

Петер окинул торжествующим взглядом аудиторию. Уилсон слушал, завороженно открыв рот, даже, кажется, моргать перестал. Делла малевала что-то на мятом листе бумаги, меланхолично покачивая ногой.

– Нет в тебе, кисонька, душевной чуткости, - разочарованно подытожил Петер.

– А в тебе – вербальной краткости. Ты к чему это вот все сейчас рассказывал?

– Это я вводил нашего юного неофита в курс дела. Для общего представления о ситуации.

– И для понтов.

– И для этого тоже, - самодовольно осклабился Петер. – Я, кстати, неделю назад мистера Кеттелла тестировал – на предмет выявления собственного интеллекта.