– Ну… - Льюис окинул задумчивым взглядом «Зиг Зауэер». – Да, не особо. Для этого пистолет есть.

– Пистолет мантикоре можно в жопу засунуть. Значит, так. Сейчас мы телепортируемся и сразу же ищем тебе доминирующую высоту. Займешь там позицию и попытаешься подстрелить этих тварей. Согласен?

Делла ожидала возражений и яростного спора, но Льюис молча кивнул.

Еще одна партия волшебников исчезла, и Делла шагнула к порт-ключу. Справа от нее встала высокая грузная волшебница, одетая в пестрое, как цветочная клумба, платье, а слева – Льюис.

– Готовы? Активация! – выкрикнул дежурный, и мир завертелся, теряя длину, ширину и высоту, но обретая глубину и вязкость.

Их вышвырнуло прямо в центре гостиной, на грязный, истоптанный до невозможности дорогущий шелковый ковер. Делла вскочила на ноги, поднимая дезориентированного Льюиса, и оттащила его в сторону, чтобы освободить место для следующей группы.

– Ты как, идти можешь?

– Да. Нормально, - Льюис ошалело мотал головой, моргал и морщился, но блевать вроде бы не собирался.

– Посмотрите на план дома и служебных помещений! Запомните! – еще один дежурный, бледный до синевы мальчик лет девятнадцати, указал палочкой на стену. На ней, прямо на жемчужно-белых обоях, была отпечатана рельефная карта-схема: дом в разрезе, хозяйственные постройки, клумбы, фонтаны и парк. Делла внимательно посмотрела на выпуклый рисунок.

– Я думаю, вот это подойдет, - она постучала пальцем по угловой башне, возвышающейся над поместьем.

– Тут с тыла огромная слепая зона, я не смогу прикрыть, - Льюис очертил территорию, которую закрывали оранжерея и здоровенный длинный дом.

– Есть идеи получше?

Льюис коротко качнул головой, и они отступили от карты, пропуская новоприбывшую компанию. Петер медленно повернулся, прикинул направление.

– Тааак… Нам – туда.

Они пошли по длинному широкому коридору, украшенному ажурными светильниками, свернули налево и пересекли анфиладу комнат, бесконечную, как жвачка. Светлая мебель, тускло-голубые стены, серебро и холодное, бледное золото – традиционные цвета Дагомари. А на шторах из тяжелого плотного шелка – сплетающиеся хвостами вздыбленные мантикоры. Фамильный герб.

В некоторых комнатах шторы были густо заляпаны красным.

Взбежав по узкой спиральной лестнице, Делла заклинанием распахнула дверь и пропустила Льюиса в крохотную круглую комнату.

– Вот. Твое рабочее место. Я запру дверь и укреплю заклинанием. С той стороны ее не откроют.

– А с этой?

– С этой – без проблем, - она улыбнулась и легонько хлопнула Льюиса по плечу. – Ну, удачи, что ли.

– Удачи, - он попытался выдавить ответную улыбку, но получилась кривая неуверенная гримаса. – Постарайся не выходить за простреливаемый периметр. В смысле, постарайтесь.

Петер заржал, и под этот хохот они вышли из комнаты, оставив Льюиса. Одного. В безопасности.

Это был максимум безопасности, которую могла обеспечить в заданных условиях Делла. Льюис находился высоко над землей, отделенный от поля сражения узкой, неудобной лестницей, по которой мантикоры физически не могли протиснутся. Льюис не видел то, что происходило в доме и за домом, а значит, у него не было соблазна сорваться с места и ввязаться в ближний бой. А еще у Льюиса было задание: четкое, конкретное и обманчиво-важное. Он получил периметр, за который нес личную ответственность. Насколько Делла узнала Льюиса – выкурить его из комнаты можно было только пожаром.

Откуда-то слева, со стороны парка, заорали – громко, мучительно, истошно. Делла и Петер переглянулись, выхватили палочки и бросились вперед.

Первый труп они обнаружили в коридоре. Аврор лежал вниз лицом, перегородив проход, вокруг его тела расползалась темная лужа, пропитывая ковер кровью и фекалиями. Второй повис, перегнувшись через перила лестницы, голубовато-розовые петли кишок покачивались, как хэллоуинская гирлянда. Третий труп встретил их в гостиной, у роскошного белого рояля. Поллукс Дагомари лежал навзничь, страдальчески искривив рот. От шеи до паха у него тянулась рваная рана, ощетинившаяся обломками ребер. Стены в гостиной искорежились и потрескались, люстру срезало, будто ножом, стекла оплавились. Поллукс дрался. Он увидел хищника, остановился в центре комнаты и принял бой – вместо того, чтобы бежать, потому что шкура мантикоры устойчива к большинству заклинаний. Вместо того, чтобы отступить в коридор – узкий и длинный, оставляющий возможность для маневра человеку и сковывающий гигантского зверя. Вместо того, чтобы аппарировать, отказавшись от бессмысленной схватки.

Поллукс дрался.

Делла обернулась и увидела розовую детскую туфельку, выглядывавшую из-под окровавленной шторы.

Вот кого защищал Поллукс. И не защитил.

Мантикора вспорола его и выпотрошила, а потом просто ударила лапой по шторе. Она даже не ела. Она развлекалась.

Проскочив залитую кровью гостиную, Делла влетела в холл и встретилась взглядом с мантикорой. Огромная, размером с бегемота, кошка лежала на ковре, придавив лапой полуобглоданное тело. В роскошной, солнечно-золотой гриве было воткнуто почти человечье лицо – с низким скошенным лбом, приплюснутым носом и широкими, тяжелыми, словно чугунные болванки, челюстями. Мантикора раздвинула окровавленные губы, обнажая клыки – не людские и даже не кошачьи, а острые и длинные, как у глубоководной рыбы.