– Еблан? – подсказала Делла.

– Я не это хотел сказать.

– Но думал-то именно это.

Виновато улыбнувшись, Льюис развел руками: «Извини».

– Без проблем, - ухмыльнулась Делла. – Тем более что ты абсолютно прав. Я действительно выгляжу как еблан – и мне это нравится! Потому что да: образ формирует определенные ожидания. Когда люди видят чувака во всратой футболке, они не ждут от него королевского шарма, сдержанности и высокого профессионализма. Они вообще ничего не ждут. И это, блядь, охеренно! Формируя нулевые ожидания, я получаю абсолютно свободу действий.

– Но тебя не будут воспринимать всерьез.

– Возможно. Но я знаю много способов это изменить, - Делла выразительно повертела палочкой.

– О. Метод лопаты.

– Именно! Я рада, что мы правильно поняла друг друга. Кстати, насчет правильно поняли. В целом я с твоей теорией согласна, но есть нюанс. Ты утверждаешь, что одежда – это код, который может и должен быть дешифрован. Но почему ты думаешь, что система кодировки универсальна? Разные люди, оценивая один и тот же образ, формируют разные суждения. Мужчину в дорогом костюме можно считать представителем элиты в любом смысле этого слова, или самовлюбленным снобом, или унылым традиционалистом, у которого фантазии хватает только на галстук в полосочку. И это при условии, что оценивающий в принципе знаком с концепцией костюма и осознает, какова традиционная роль подобной одежды. Для туземца из амазонских джунглей это просто неудобные тесные тряпки. Исходя из этого, лично я бы не рассчитывала на объективность и однообразие оценочных характеристик. Есть нехуевый шанс, что послание до адресата не дойдет – или дойдет совершенно не тем образом, на который ты рассчитывал.

– Ого, - почесал в затылке Льюис. – Это было внезапно. От всратых футболок до социальной философии за пять минут.

– Да. Крутовато, пожалуй, вышло, - признала Делла. – Особенно для человека во всратой футболке. Тебе-то можно, ты человек серьезный, в рубашечке…

Льюис швырнул в нее корочкой хлеба, даже не пытаясь попасть.

– У тебя письмо в тарелке раскисает.

– Мерлиновы яйца! – Делла выхватила размокший самолетик и развернула. – Петер зовет в лабораторию, хочет еще раз собаку-убиваку потестить.

– Я что, единственный псих в этом здании? – немедленно оскорбился Льюис, и это даже походило на шутку, но Делла видела, как напряглось его лицо.

– С учетом того, что о собачке знаем только мы трое – да, выбор невелик. И вообще, чего ты завелся? Может, он на мне ее тестить собирается...

– ВНИМАНИЕ. ТРЕВОГА УРОВНЯ БЕТА-ПРИМ. ВНИМАНИЕ. ТРЕВОГА УРОВНЯ БЕТА-ПРИМ, - загремел сверху громковещательный шар. – ВСЕ МАГИ, ИМЕЮЩИЕ БОЕВУЮ ПОДГОТОВКУ ТРЕТЬЕГО УРОВНЯ И ВЫШЕ, ПРОСЛЕДУЙТЕ В ХОЛЛ. СБОР У КАМИНОВ. СРОЧНО. СБОР У КАМИНОВ.

Льюис дернулся, судорожно сжав кулаки. Передавленный в кашу банан обломился и упал на пол.

Боевики толпой рванули из столовой, громко и возбужденно переговариваясь, и Делла встала. Льюис поднялся вслед за ней с окаменевшим лицом. Он наконец-то разжал руки, бессознательным механическим жестом отирая ладонь о джинсы.

– Нет. Стоп, - остановилась Делла. – Ты остаешься здесь. Иди в кабинет и жди нас.

– Нет. Пойдем вместе, - лицо у Льюиса походило на маску, только рот напряженно подергивался.

– Льюис, это хуевая идея. Тревога бета-прим, все дохера серьезно, а ты вообще не маг, и… - Делла запнулась, не зная, как сказать так, чтобы не обидеть. – По-моему, ты не готов.

– Ты тоже так думаешь? – Льюис повел подбородком и медленно, обманчиво-сонно моргнул. – Считаешь, что я не справлюсь?

– Да ну бляяядь… - простонала Делла. – Это вызов на пиздец, Льюис! А у тебя только ебаный пистолет!

– В багажнике лежит винтовка. Могу забрать, - Льюис говорил медленно и спокойно, только уголки губ подрагивали от напряжения.

– Ты не осознаешь степень риска.

– Я воевал вообще-то. Отлично осознаю. – Льюис уперся ладонями в стол и наклонился к Делле. – Прятаться как трус я не буду. Или мы идем вместе, или завтра я увольняюсь. Решай.

– Аррр!! – Делла яростно пнула ни в чем не повинный стул. – Да что ж такое-то!

Она обвела затравленным взглядом обеденный зал. Столы уже опустели, тут и там на полу валялись объедки, впопыхах брошенные салфетки, темнели лужи разлитого кофе. Льюис молчал, не сводя с нее взгляда. Прищуренные голубые глаза словно изморозью подернулись.

– Да фестралом оно ебись! Ладно. Иди сюда, зажмурься и держись за меня.

Плотно обхватив Льюиса за талию, Делла сосредоточилась, представила пропахшую пылью и бензином полутьму гаража.

Нацеленность. Желание. Сосредоточение.

Делла крутнулась на месте, увлекая Льюиса во вращение, словно в танцевальное па, и мир вокруг схлопнулся. Первозданный хаос распахнул объятия, Деллу рвануло и потащило, вращая – и выплюнуло в гараже, на площадке перед «Крайслером».

– Все, отпускай.