– Я выросла в лесной глуши, - стараясь придать лицу совершенно безразличное выражение.
– У нас о таких не слышали.

– Говорят, что они могут вырывать свою душу из тела и ходить без своего плотского воплощения, куда угодно, находить, кого пожелают, и даже подтягивать туда свою телесную оболочку, если требовалось, перемещаясь без всяких телепортов, - ответил принц со вздохом.
– Одно время, утверждали, что они способны даже душу человека вернуть в тело, если она еще не ушла далеко, то есть если он скончался совсем недавно.

– Невероятное умение!
– пораженно отозвалась я.
– Только что в этом плохого? Чего тут бояться-то?

Мне сразу вспомнилось выражение "клиническая смерть". В моем мире, если так посмотреть, тоже с того света возвращают, если получается электрическим разрядом запустить сердце.

– Цена, - отозвался принц.
– Цена, которую приходилось платить за их услуги.

Олманиэль немного помолчал, словно собираясь с силами, чтобы высказать что-то жутко неприятное.

– Ходят легенды, что в обмен на одну душу, которую требовалось вернуть, они забирали другую. У просителя. Вроде бы как использовали забранное в каких-то ритуалах, создавая переходы между мирами, экспериментируя с разными монстрами. В общем, творили что-то жуткое, скверное, кровавое. Потому их стали истреблять, выгонять и выживать из городов.
– принц снова умолк на несколько секунд, будто следующая фраза застряла у него в горле.
– Некоторые из них осели в лесах. Поговаривают, что они чуть ли не бессмертны, а лесные знахарки, такие как ты - это их правнучки. Потому Самирус и предложил взять тебя с собой. Возможно, так ведунья будет сговорчивее.

Я нервно сглотнула. Вся эта история с переходом между мирами и странной магией пахла не хорошо, но до жути знакомо. Меня ведь и саму кошак притащил из другого мира к старухе, жившей в лесной глуши, которая за крышу над головой и обучение потребовала участие в ее же собственных похоронах. Кто его знает, какой была плата за возможность перенести меня из другого мира. Почему бы и не душа? Например, моя! А вдруг я живу без души?! От такого предположения аж все внутренности похолодели. Но я отмела такую возможность просто потому, что была убеждена: без души невозможно кого-то любить. А это чувство теплым огоньком согревало каждый раз, как я заглядывала в серые глаза моего принца.

Так, за разговором, мы подошли к пещере. Вход в нее был занавешен старой, потрепанной шкурок какого-то, очевидно, большого животного, на которой тут и там виднелись проплешины, будто ее целая орда моли поела. Трава здесь была вытоптана, кругом валялись какие-то обглоданные кости, стояло несколько грязных глиняных горшков, заполненных вонючей жижей. Примерзкое зрелище.

Принц поднял с земли пару камней и постучал их друг о друга, давая тем самым знать хозяйке этого места о нашем прибытии.

– Пошли вон!
– раздался скрипучий и визгливый голос из-под каменного свода.
– Ходют тута всякие, старой женщине жизни нет! Не буду я вашу пропажу искать!

– Мы входим, - игнорируя услышанное, сказал Олман и, подняв край шкуры смело шагнул в пещеру, придерживая этот полог, чтобы и я могла пройти.

Внутри нас встретил полумрак, разгоняемый горящим по центру огнем очага, стойкий запах кошачей мочи, смешанный с чем-то приторным, и пристальный взгляд двух нереально-сиреневых глаз старухи, которые недобро глядели на нас.

Все пространство пещеры оказалось завешено какими-то нитями, к которым были привязаны пучки трав, кости и засушенное непонятно что, напоминающее вяленое мясо или внутренности животных. Заметила я и несколько птичьих лап и голов, болтавшихся на этих нитях. Выглядело это противно настолько, что у меня к горлу подкатил приступ тошноты, а внутри появилось чувство, что тут нас ничего хорошего ждать не могло. Хотелось сейчас же развернуться и, как минимум выйти наружу, поскорее вдохнув свежий воздух.

Старуха сидела у очага, держала на руках абсолютно белого, удивительно чистого для такого места, кота, которого беспрестанно гладила.

– Наха-а-ал!
– протянула она, буравя принца взглядом.
– Не боишься поплатиться за свою наглость. Вот возьму и сожру сердце твоей возлюбленной!

Олманиэль тут же напрягся, машинально положил руку на эфес оружия.

– Тебе повезло, старуха, что мне нужна твоя помощь, - процедил он сквозь зубы.
– А то осталась бы ты без головы!

– Помощь?
– хмыкнула в ответ ведунья.
– За помощью пришел. С оружием. С угрозами. Ворвался в мой дом без позволения. Кто ж так просит помощи?

– Тот, кто в отчаянии, - заявил принц.

– От как оно!
– сипло захихикала хозяйка пещеры.
– Какой же помощи ты от меня, старой ведуньи, ждешь?

– Как от старой ведуньи толку мне от тебя не будет, - дерзко бросил Олманиэль.
– Мне нужна ходящая!

Несколько секунд в пещере царила тишина, нарушаемая только треском дров в очаге, а потом старуха расхохоталась в голос. Громко, пронзительно, так, что нити, свисавшие с потолка заколыхались, загремели подвешенными костями.