Шли дни, даже недели, и любовь пары стала заметна некоторой прислуге родителей девочки, что они передали и им самим. Пока Корим учил возлюбленную игре на рояле, что та считала своим хобби, ее родители навели справки, в вещах Корима найдя его перстень рода Манне, по нему узнав от текущего градоначальника Манне-Дота истинную личность их таинственного «учителя всего на свете». Пускай они не были против его связей с их дочерью, ибо Корим производил на них исключительно положительное впечатление, они не сообщили ему о том, что общались с человеком, официально забравшим город после смерти отца Корима, на самом деле самим ставшим причиной его гибели, о чем и знал только сам юноша. В Манне-Доте, у самого герцога Дота, гостил очень опасный человек, и он просил эту информацию у мужчины в собственное пользование, мелькнув Синим Пламенем в глазах, отправляясь к имению, где и находился тогда Корим. Юношу вызвал на встречу его учитель, что и помог тому когда-то бежать из оккупированного бандитами Манне-Дота, и при встрече с ним узнал, что о его местоположении стало известно старому Доту, и он отправил по его следу убийцу. Сердце Корима уже чуяло неладное, и он, не прощаясь, сорвался с места, и на коне быстро вернулся к имению, куда и должен был, скорее всего, отправиться этот убийца. По пути он успел заглянуть в свое старое убежище, забрав оттуда старые доспехи, щит и меч, с которыми сражался против дракона. Возможно поэтому он случайно пропустил убийцу мимо. Да, тот действительно отправился за Коримом в самое имение. Но встретить его Корим не успел — здание, как и вся его округа, уже горели зловещим пламенем.

Часть прислуги пробежала мимо него, уже со слезами от гари на глазах прорвавшегося в самый эпицентр пожара, в главный холл здания, где раньше и училась играть на рояле его возлюбленная. Он не мог позволить ей пострадать по его вине, от рук людей, желавших его смерти, и которых он сам привел в это имение одним своим существованием, выбрав однажды по совету Амира не месть, а любовь.

Но трагичные истории Последнего из Первых Миров часто заканчивались одной трагедией. Он уже бессильно от боли в сердце прошел по тому залу к месту, где, уже не дыша, вся в крови, лежала его возлюбленная. Его глаза застилали слезы, все тело дрожало, а дыхание сбилось настолько, что юноша едва не задыхался, даже забыв о окружающем его дыме. Он держал ее мертвую голову в своих руках, прижимая к груди, чувствуя холод ее окровавленных губ. Он уже не понимал, что происходило вокруг, и не заметил, как в зал, из коридора справа, под треск клавиш догорающего в углу рояля, проходит убийца его любви. Его уши залил собственный душераздирающий крик отчаяния.

Заметив впереди огромного воина в черных доспехах с рогатым шлемом, разглядев тьму в самом взоре его хладнокровных глаз, горящих Синим Пламенем, он понял, что именно этот человек был тем убийцей, о котором ему говорил старый наставник Чеисом, скрывавший от него настоящее имя Мерсер. Его в миг поглотил гнев, и он отпустил тело девушки, шагнув вперед навстречу убийце, в оскале крепко сжимая зубы, и так же крепко сжимая в руках меч и щит.

Теряясь во тьме, сражаясь с Бездной

Не дай себе поддаться мести.

Но его глаза уже не видели ничего, кроме его предначертанного судьбой врага. Он слышал истории об этом человеке раньше, но ничего уже не мог о нем вспомнить, просто больше не способный думать ни о чем, кроме смерти. С воплем, схожим с таковым дикого зверя, он бросился в бой, и ни на секунду не прекращал атаку.

Сражайся и плачь над мертвой землей

Здесь никто не услышит, как плачет герой.

И ради нее ты готов забыться.

Без смеха ее с Клинком Бездны сразиться.

Дума отразил последний удар меча уже ослабшего Корима после парирования тяжелым щитом, тяжело ударил его в грудь ногой, и с разворота снизу-вверх рубанул его мечом. Удар был чудовищно силен, и, даже попав по толстому щиту, выбил юношу из равновесия, оттолкнув назад, даже частично задев его плечо, оросив пол его кровью. Его ярость не иссякала, и он лишь с треском ударил щитом по полу, снова поднимаясь на ноги, уже с немалой отдышкой, буквально горя изнутри от напряжения и злобы.

И снова, и снова, ты будешь биться

Лишь так бы света снова добиться.

Он снова рвался в бой, атаковал, парировал, но никак не мог даже оттеснить этого монстра, в один момент ударившего его мечом с использованием Черного Пламени, едва не рассекшего его щит вместе с доспехом за ним, все же тяжело ранив правое плечо и голову самого Корима. Он открылся лишь на секунду после того, но следующий удар заряженного Черным Пламенем клинка Думы буквально сбил его с ног, ударив его грудь собственным щитом, сломав даже несколько его ребер. Корим отлетел дальше, почти на самое тело своей возлюбленной, уже из последних сил пытаясь подняться.

— «Вставай, вставай!» — мысленно уговаривал он себя, со скрежетом окровавленных зубов от боли в груди поднимаясь на колени, наблюдая, как его враг медленно подходит ближе, занося над головой полный Черного Пламени меч, сверкая Синим Пламенем зловещих глаз под самым черным шлемом.

Черным Пламенем сгорают мечты,

И во тьме своей скорби блуждаешь ты.

Разрушитель Судьбы нашел тебя,

Удар.

Но сражаться с ним не твоя судьба.

Резкой вспышкой света перед ним меч звякнул о копье представшей перед ним фигуры. Дума отскочил назад, рассматривая нового противника. Корим в изумлении, с дрожью глаз, поднял голову, и посмотрел на нее, ослепленный источаемым ей светом.

Она ждет тебя рядом с той, кто спасет тебя,

И кто светом своим развеет любую печаль.

Корим еще не знал, кем была та таинственная девушка в столь ярком, ярче солнечного света, белом одеянии с кольчугой. Ее белоснежные волосы развивались на поднимающемся ветре, пронизывающим здание внутри уже через сгоревшие над лестницей холла впереди окна. В глазах Корима больше не было ничего, кроме ее образа, и он даже не заметил, как ее появление вынудило его врага бежать, и как девушка растворила в воздухе свои глефу и короткое копье, поворачиваясь к самому уже стоящего на коленях перед ней человеку, лучезарно ему улыбаясь, протягивая свою прекрасную руку.

Приклони же колено перед Матерью Света

И пусть уже не коснется тебя печаль эта.

(в повествовании использован реальный текст «Симфонии Слез», написанной лично Богиней Света Лореей о своем ученике, Рыцаре Кориме, песенно рассказывая его историю до самого момента их встречи).

Такова была история трагедии Корима, не многим отличающаяся от таковых его друзей Информаторов и Героев Шеагральминни. Под опекой Лореи он нашел в своей жизни новый свет, став ее рыцарем и защитником, распространяя по всему миру ее учение о свете. Он уже покидал Манне-Дот теперь, уходя на северный фронт к своей Богине, дабы там помочь ей в будущем сражении с тем, кто это самое учение света и создал — со старым Богом Света, предавшим людей по окончании 400-летней войны, Альбертом. Издали его удаляющуюся фигуру видел Тиадрам, посланный в столовую Кайлой за едой, ибо оба не смогли уснуть из-за голода, и продолжали еще пару часов без умолку болтать, забыв о сонливости и усталости, на привычном месте в зале пятого этажа. Город тихо засыпал, и с тем, все же, уснули и наши герои. Они должны были восстановить как можно больше сил к следующему дню, когда и собирались столкнуться в бою с Думой, дабы отомстить ему за все судьбы, что он разрушил. Конечно, у того, кто давал Думе команды, даже на эту ночь были свои планы, и он старательно их придерживался. Эмонсен, прозванный «Городом, который ждет», весь шептал на неизвестном языке приказы Дорана своим жителям, упоминая и имена тех, кто должен был посетить его совсем скоро, но появления кого не ожидал никто из нынешних участников готовящегося на следующий день штурма. Он и сам ждал событий, которые уже знал, и которые когда-то увидел в прошлом другого мира, собирая остатки сил в сгоревшем дотла хранилище развалин тюрьмы Шеагральминни. Его время вернуться в мир почти пришло. Оставался лишь последний день.