Сжимаю кромку стола до побелевших костяшек.

Сожалений у меня нет.

Проясняю для себя и то, что я не прочь повторить. Хочется наброситься на девчонку, зарыться руками в ее золотые волосы и с жадностью ловить ее стоны, проглатывать их вместе с ее всхлипами.

Непозволительно.

Озвучиваю решение.

— Подарок ей сделаешь. Скажешь, от меня. Золото, бриллианты, изумруды. Дорогой подарок, ЦвЯточек. Бабы любят побрякушки, настроение им цацки поднимают.

Пусть вещица стоимостью в лям сгладит шероховатости.

— Все сделаю, господин Кац!

— Конечно, сделаешь.

Делаю паузу и бросаю на Ридли тяжелый взгляд. Ночка выдалась во всем охренительно неправильной.

— Заедешь в аптеку с ней. Купишь таблетки. Проследишь, чтобы выпила. Ты ведь понимаешь, о чем я?

Выпучивает глаза. Бледнеет.

Вкуривает, о чем базар веду.

Да. Я с девчонкой после ее первого раза не использовал резинку.

Смысл?!

Тем более что на простыне остались следы ее девственности.

А может, и не захотел с ней, как со шкурами…

Мне ее всю прочувствовать нужно было.

Бред.

— Аврора выпьет таблетки, господин Кац. Обязательно.

— А теперь проваливай. Не выводи. От греха подальше.

Разворачивается и к двери почти бежит.

Выворачивает меня от мельтешения такого.

Предупреждением в спину бросаю:

— И Флауэр.

— Да, господин Кац?!

Застывает комично, подпрыгивает и на меня смотрит.

— Благодари бога, что подарок твой по душе мне пришелся. Посмеешь ее под другого подложить, я тебя оскоплю. Станешь тычинкой без пестика.

Дверь захлопывается, а я опять к окну иду. Ловлю, как куколка выходит и направляется к машине.

Наблюдаю за тонкой высокой фигурой.

Ладная. Красивая. И волосы сияют чистейшим золотом на солнце. Вышагивает ровно, спина прямая…

Если присмотреться, только можно заметить, что ножки длинные чуток не так ставит.

Губы растягиваются в ухмылке. Мне понятно, из-за чего дискомфорт ощущает.

Ночь долгая была, а я этой девочкой насытиться не мог. “Стопы” потерял. Да и она дикой оказалась, горячей и податливой.

Рассматриваю ее издали, на миг что-то глубоко внутри восхищается силой воли куколки, ее гордостью и осанкой настоящей царицы.

Аврора не продалась, хоть я ее и купил…

Она не прогнулась.

Странно, что эта мысль заставляет уголки моих губ приподняться.

Останавливается резко и разворачивается на пятках. Смотрит прямо в мое окно.

И даже отсюда ее яркие глаза полыхают.

Строптивая. Все кажется, что сейчас что-нибудь да выкинет…

Секунды проходят и прежде, чем я начинаю задумываться о странности своих ощущений, отворачивается.

Умная девочка. Нельзя выводить зверя.

Элегантно проскальзывает на сиденье и хлопает дверью.

В каждом своем движении демонстрируя грацию напополам с норовом дикой кошки.

В области ширинки натяжение дает понять, что не насытился я ею. Давненько такого не было, хотя нет. Не было.

Дверь открывается.

— Кровавый, у нас на юго-востоке проблемы, новая бригада залетела. Агрессивные. Отжать территорию явно хотят. Надо решать. В городе двух царей быть не может…

Запах брусники исчезает без следа…

Разворачиваюсь. Моя правая рука. Серебряков.

— И кто у нас такой борзый?

— Говорят, пришлая братва. На лоскуты таких резать нужно. У меня в папке занятные фотки. Работают грубо, кровищи много оставляют. Словно вызов бросают.

Камень в мой огород. Интересно.

Сашка рассаживается в кресле и кладет на стол папку с информацией, ручку свою вытаскивает и укладывает ровно рядом. Чертов педант.

Прежде, чем приступить окончательно к делам, бросает на меня веселый взгляд.

— Тут цыпа у тебя по дому пролетала, зачетная такая. Товар Ридли, я верно понимаю?

Прищуриваюсь.

Что-то внутри царапает. Впервые такое. У нас с корешем с бабами проблем не было никогда. Мне вообще параллельно кто и как, в каких позах. После меня.

Кровь в венах вскипает. Злоба. Лютая просыпается.

Серебряков не замечает, по какой грани ходит прямо сейчас. Не смотрит на меня. Бумажки раскладывает. Фотки разборки недавней и последствий в ряд выкладывает.

Пальцы дергаются, гашу желание заехать по морде и скупо поясняю: