Я закатила глаза. В кои-то веки ответила ей честно, и вот результат.

— Зачем тогда вы задаёте мне свои вопросы, если на них у вас уже сформировано своё мнение?

— Чтобы вы сказали о своих чувствах вслух.

Я скептически посмотрела на неё.

— Порой то, что вертится у нас в голове и кажется нам правильным, совсем не так звучит, стоит проговорить это вслух.

— Что ж. Я сказала вслух, но ничего не изменилось.

— Вы упрямы, — с улыбкой ответила она.

— Я знаю, — пожала плечами. — Многие упрямы.

— Я хочу, чтобы вы вернули своё прежнее имя.

— Зачем? — напряглась я.

— Потому что вы Ульяна, а не какая-то там Яна. Яны не существует.

— Я подумаю, — вообще-то я не планировала ничего менять, но говорить ей об этом не стала.

— Если вы поменяете имя, это будет большим шагом к допуску к полётам.

Шах и мат.

— Я же сказала, я подумаю! — ответила ей, еле скрывая своё раздражение.

Теперь мне и вправду надо было подумать.

Неделя прошла относительно спокойно. Первые пару дней никто не решался спрашивать меня о прошлом, но в среду храбрец один нашёлся. Им оказался, конечно же, Веслов. Он относился к тому числу студентов, что смотрели на меня с разочарованием. Видимо, они считали слабостью моё поведение, но меня это не задевало. Пусть думают, что хотят.

К концу лекции он поднял руку.

— Разрешите обратиться, майор?

— Разрешаю.

— Может, вы расскажете нам что-нибудь о себе?

Его одногруппники замерли в ожидании.

— Нет. Благодаря генерал-майору, вы все и так знаете обо мне больше, чем следовало бы.

По кабинету прошёлся разочарованный вздох.

— Но у вас очень много поклонников, — не унимался Веслов. — От вас зависит будущее многих студентов.

Я хмуро посмотрела на него.

— Именно поэтому я изменила методичку и требую от вас её тщательного изучения. — видя, что мой ответ его не удовлетворил, добавила. — Что же насчёт меня, то никого из вас моя личная жизнь не касается. Раньше вы черпали данные только из интернета, вот и дальше продолжайте так поступать, — сама не заметила, как завелась. — Я — военный, а не звезда, чтобы быть в центре внимания. И именно из-за вмешательства в моё личное, я сменила своё имя и внешность. Надеюсь, вы доведёте этот разговор до остальных студентов, и я таких вопросов больше не услышу. Лекция окончена.

Больше ко мне с вопросами никто не лез. Но был один человек. Вернее сказать, кронец, который не унимался. Тильд очень хотел поговорить со мной. Видела это в его взгляде. Но я не давала ему такой возможности. Стоило увидеть его на своём пути, как разворачивалась на все сто восемьдесят градусов и шла в противоположную сторону. Ведь мне было достаточно только заметить его, чтобы в душе уже поднималось волнение, а если встречалась взглядом, так и вовсе нарастала паника. Так что я бегала от него по всему училищу.

Но в пятницу он решился подкараулить меня.

Последняя лекция закончилась. Студенты на радостях стали быстро покидать кабинет. Я не хотела идти в толпе и плелась последняя. И почему я смотрела себе под ноги? Знай заранее, что или вернее кто меня ждёт, и разговор пошёл бы по-другому. А, может, и вовсе смогла бы его избежать.

Стоило мне выйти за порог и поднять глаза, как они встретились с пронзительным фиолетовым взглядом. Тильд стоял напротив двери, облокотившись плечом о стену, и внимательно смотрел на меня. Я была уставшей и слишком расслабленной, а своим появлением, он застал меня врасплох. По крайней мере, потом я именно этим оправдывала себя. Вместо того, чтобы по-быстрому ретироваться куда-нибудь, замерла и неотрывно смотрела на него. Его взгляд, как магнит, приковал к себе, и я никак не могла его отвести.

Тильд был серьёзен и хмур, что было довольно странно.

Тогда, в столовой, я увидела в его глазах жалость, которую так не любила. В последующие дни у него был участливый взгляд, в котором явственно читалось желание поговорить. Но что он мог мне сказать? Только пособолезновать, чего мне было совсем не нужно.

— Разве у вас не было сейчас лекции? — стараясь быть как можно равнодушнее, спросила я.

— Была. Отпустил всех пораньше.

— Зачем?

Ответ был мне очевиден, но всё же зачем?

— Нам надо поговорить.

— Не понимаю о чём.

— Надо, — с нажимом повторил он.

— Ладно. Пойдёмте в мой кабинет.

Стоило двери за нами закрыться, как я напряглась. В коридоре слонялись студенты, а в кабинете мы были одни. Мне стало не по себе, отчего я начинала злиться. Что за реакция на этого приставучего кронца!?

— Что вы хотели? — скрестив руки на груди, спросила у него.

— Я хотел бы извиниться за своё поведение. Я был неправ, — искренне сказал Тильд.