Пастух подвел их к стойке, бросил документы и молча вышел. Администратор уткнулся в личные дела. С минуту казалось, что на них с Интеллигентом никто не обращает внимания, и они могут просто незаметно слинять. На деле, стоило Гудкову переступить с ноги на ногу, оба истукана-близнеца тут же уставились на него. Гудков замер.

Администратор хлопнул папками.

– Значит так. Это гостиница. Здесь такие как вы дожидаются, когда ваши Мастера решат, что с вами делать – забрать или выставить на продажу. На время передержки считайте персонал Гостиницы своими хозяевами. У нас жесткий распорядок, но если будете его соблюдать, ваше пребывание здесь останется самой приятной частью вашего нового существования. Нарушения и непослушания караются сурово, – администратор гостеприимно улыбался. – Сейчас вас проведут в ваш номер. На постелях вы найдете буклеты о Гостинице и расписание.

Администратор выложил на стол два изящных кольца ошейников и кивнул охранникам.

– Мой вам совет – не пытайтесь снять ошейник, – администратор ткнул пальцем в экран, висящий над его головой, и запустил видео. Комната, четыре койки на полу мужчина корчится от боли.

– Ошейники реагируют на внешние воздействия разрядом электрического тока. Самое забавное, что в этот момент все мышцы расслаблены, и тело не подчиняется вам. Этот – сунул пальцы под ошейник. Он и рад бы их вытащить, да не может.

Конвульсии мужчины на видео стали иными.

– Здесь он уже мертв, – пояснил администратор.

Охранники сняли с Гудкова и Интеллигента наручники, и застегнули на ошейники, на удивление мягкие и даже удобные.

– Четыреста седьмой. Оба.

– Богато, – ухмыльнулся Интеллигент изящным, выстланным мягкими коврами коридорам. – Прямо Эмираты.

Их втолкнули в комнату. Она была такой же, как на видео, по-больничному однотипная, четыре койки, у каждой тумбочка. На тумбочках аккуратно лежали тонкие книжки брошюр. Гудков потянул носом – в номере пахло кофе и ванилью. Воздух здесь был не такой теплый как в холле, зато вкусный – его легко и приятно было было вдыхать всей грудью.

– Это хорошо или плохо? – Гудков покрутил головой – ошейник был удобным, но сам факт его наличия – душил.

Интеллигент пожал плечами.

– Знаю только, что те, кто нас сюда устроил – весьма небедные люди.

Интеллигент тяжело опустился на кровать.

– Голова трещит, он растянулся на койке и прикрыл глаза.

Гудков же с интересом осматривал номер. Он не был похож на гостиницы, которые приходилось видеть Гудкову. Все было просто и аккуратно, но в каждой детали чувствовалась дороговизна, стиль; все было бежевым – что-то темнее, что-то светлее. Только входная дверь темнела густым коричневым, как прорехой в этом пространстве света. Над ней чернел экран. Дверь в уборную была белой.

Гудков решил начать с душа. Казалось, что он не мылся уже год. Вчерашнюю санобработку за мытье сочтет только сумасшедший. Поначалу Гудков боялся мочить ошейник, но вода быстро увлекла его своей нежностью. И вот он уже жадно поливал всего себя. Он менял температуру, пробуждая отобранное у него тело, присваивая себя себе.

Вода увлекала в слив все минувшие неприятности и те, что еще предстояли. Гудков почувствовал нечто, похожее на покой.

Из ванной Гудков вышел свежим и лёгким. Он обернул бедра мягким полотенцем. В этой скудной прикрытости он тоже ощутил опору. Все будет отлично.

– Шикарно, – сказал он в пространство, но как бы рекомендуя соседу тоже сходить ополоснуться. Но Интеллигент спал.

Гудков тоже растянулся на своей койке и взял с тумбочки брошюру. Брошюра тоже выглядела дорого: кожаный переплет, хорошая бумага, вычурный шрифт. Прочитав расписание каждого дня, Гудков присвистнул. Четырехразовое питание, занятия в спортзале и бассейне через день, каждый вечер процедуры. Чем дальше, тем больше все это походило на отдых на хорошем курорте. Даже ошейник больше не донимал. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким свободным и счастливым. Ему не нужно ни о чем беспокоится, ни за что платить. У него нет планов, а значит переживать не о чем. Гудков прикрыл глаза и задремал.

Гудков буквально вылетел из кровати, и он не сразу понял, что случилось. Интеллигент уже сидел на своей койке и разминал шею.

– Слабый разряд обозначает смену пунктов распорядка, – объяснил он растерянному Гудкову.

На экране над дверью светились часы и надпись "Обед".

– А почему мы голые?

Интеллигент удивленно посмотрел на Гудкова.

– Подавить в тебе все, что делает тебя человеком – чувство собственного достоинства. Превратить в животное. Ты должен чувствовать, что ты пустое место, ничтожество. Плюс, большинство славиков становятся куклами. А кому нужна стеснительная кукла?!

Гудков поморщился.

За каждой комнатой был закреплен свой столик. Их провели, усадили и подали интерактивное меню. Гудков крутил в руках планшет.

– Обалдеть, – слишком громко сказал он и тут же получил разряд. Но все же удивление было сильным, и он добавил уже шепотом, – обалдеть.

Он посмотрел по сторонам. Десятка четыре столов. За ними – такие же голые с серебристыми кольцами на шее люди. Никто из них не выглядел удивленным. Все спокойно тыкали в свои планшеты, откладывали их и дожидались еды за перешептываниями.