Шрифт:
— Откуда у тебя цветы? — не удержавшись, спросила Ливора.
— Так, один крестьянин подарил. Они в парнике выросли, — пробормотала Ниа.
— Кто станет выращивать их в парнике? Это же сорняки! — она презрительно посмотрела на бывшую подругу и пошла дальше.
Ниа проводила её грустным взглядом, потом посмотрела на букет — и на губах снова заиграла улыбка. Какое же это чудо — одуванчики в марте! Как Тоби смог их довезти? Цветы казались только что сорванными. «Наверное, вёз вместе с землёй, а потом срезал. Сколько усилий только для того, чтобы…» Так хотелось завершить эту фразу словами «порадовать меня», но Ниа понимала, что здесь должно быть другое окончание.
Ставя цветы в вазу с водой, она сказала с улыбкой:
— Это тебе, Сорора!
Глава 16. Поражение
В апреле наступила настоящая весна — с солнцем, дождём и набухающими почками. Но у Ниа в этом месяце был новый год. Вернее, новый год был в Матаре, но уже с конца марта каждое занятие начиналось словами Анемоса:
— Скоро новый год!
Для Ниа этот праздник никак не ассоциировался с тающим снегом и распускающимися листьями, но постепенно она прониклась настроением своих студентов. Закончив вязать шарф для Эридана, учительница принялась помогать ребятам клеить из бумаги цветы. Они почти израсходовали запасы госпожи Клави, и теперь вся аудитория была завешана цветочными гирляндами.
Кроме того, Анемос заявил, что на их родине новый год отмечают целую неделю, поэтому — учёба учёбой — но придётся сделать перерыв. Антос и Тэрос поддержали его просьбу. И даже Элафос не стал возражать — новый год был самым любимым праздником в Матаре.
Ниа пришлось снова идти к заместителю ректора и спрашивать разрешения устроить своим студентам недельные каникулы.
— Профессор Вирго, — ответил Доминик Ситис, — они заплатили за год обучения. Что они будут делать в течение этого года — решать им. Могут даже ничего не делать, если таково их желание. Только предупредите, что, в этом случае, мы не возвращаем денег.
Ниа немного обиделась. Послушать заместителя ректора, так её дети какие-то лентяи, а, между прочим, они изучают два языка, а некоторые — даже три! Но главное, разрешение было получено. И учительница с удвоенной силой принялась клеить цветы.
Празднование нового года начиналось в понедельник двенадцатого апреля. С утра Ниа вместе с ребятами готовили национальную матарскую еду. К вечеру комната наполнилась удивительными ароматами. Но Анемос качал головой и повторял:
— Вот если бы мы быть в Матаре!
И всё же блюда оказались очень вкусными, многие студенты предпочли их традиционному ужину в столовой. Когда все немного поели, Элафос раздал пластиковые бутылки с водой.
Ниа стала вспоминать, что писал Антос по поводу празднования нового года, но тут её окатили струёй холодной воды. Девушка взвизгнула и вылила на кого-то содержимое своей бутылки. Где-то в уголке сознания существовала мысль, что эти действия не очень соответствуют её должности, но сейчас Ниа предпочла о ней забыть.
Ребята надели всем на шеи цветочные гирлянды, Элафос взял свой музыкальный инструмент: пришло время песен. Небольшая комната наполнялась студентами. Кто-то пришходил на запах экзотической еды, кто-то — на звуки музыки. В дверь снова постучали.
— Я открою, — сказал Тэрос.
Через минуту он вернулся и наклонился к Ниа:
— Преподаватель, там…
— Что? — она повернулась и увидела стоящего на пороге Солуса Альгеди.
Ниа вскочила и подбежала к двери.
— У… у нас тут… новый год… — виновато пробормотала она.
— Вижу, — сказал Солус, оглядывая её странным взглядом.
Мокрые волосы и одежда, цветочная гирлянда.
— Я…
— Завтра утром мы уезжаем.
Она вся как-то сжалась под его строгим взглядом.
— А на сколько дней? — Ниа подумала о Рои.
— Если всё будет хорошо, мы вернёмся в среду утром, — ответил Солус. — Встретимся в семь часов около университета.
Он поклонился и ушёл.
Ниа пыталась сообразить, что ей сейчас нужно делать. Первое: студенты не должны видеть её взволнованное лицо. Она изобразила самую искреннюю улыбку и, пробравшись через толпу, успевшую набиться в комнате, позвала Элафоса.
— Мне надо уехать на пару дней, но я не хочу, чтобы об этом все знали. Объяснишь потом ребятам?
— Конечно, — кивнул юноша.
— Завтрашнее занятие придётся отменить.
В изучении языка Аин Элафос решил не делать выходных.
— Ничего, я пока буду повторять слова.
— Я пойду. С новым годом!
Улучив момент, Ниа незаметно выскользнула из комнаты. Поднявшись к себе, она быстро сложила сумку, выбрала одежду, в которой поедет, сходила в ванную. Пока не высохли волосы, она машинально перекладывала книги из одной стопки в другую. Потом решила разобрать ящики стола. Она пыталась придумать себе занятие, лишь бы оттянуть разговор с Ливорой. Рассказать ей о поездке Ниа решила давно, но сейчас вся её решимость пропала. Ниа знала, что это бесполезно, что это снова будут оскорбления и боль, но не могла поступить по-другому. Когда дальше ждать стало уже невозможно, она пошла к подруге.