Кто-то из подчинённых Грэма рявкнул:

— А ну тихо!

Женщины замолчали, а начальника Департамента стражи бережно переложили на расстеленный плащ и погрузили в экипаж.

Экипаж отъехал, а с ним часть команды. Остальные принялись осматриваться, в надежде заметить нападавших или найти улики — не знаю, я не стала вникать.

Прикрывшись волшебством и пользуясь своей незаметностью, я подняла обломок арбалетного болта — их ломали, чтобы уложить Грэма получше, — и вздрогнула. Рядом послышалось хмурое, недоумённое:

— Как это вышло? Он же всегда чуял опасность. Словно видел её! А тут…

Я вздрогнула снова, потому что ответ знала, ведь мне уже встречались такие болты.

Ещё лет двести назад их было довольно много, но и тогда они ценились на вес золота. Сейчас, вероятно, стоят как целая телега, нагруженная слитками, однако кто-то не поскупился, снабдил убийц.

Секрет болтов заключался в слюне единорога, которой пропитывали древки, и в перьях грифонов, добавленных в оперение. Грифоны были скрытными, они обладали специфической силой, позволявшей прятаться от посторонних глаз. Их сила притупляла любое чутьё.

Единороги и вовсе являлись лишь целомудренным девам, а мужчины этих удивительных существ в упор не видели.

Впрочем, здесь и сейчас одними болтами точно не обошлись.

Я задрала голову, принюхиваясь к воздуху, и ощутила ещё один след волшебства. Нападавшие использовали артефакты, это однозначно.

Зато вопрос «кто?» даже не возник.

Эйнардс разворошил все осиные гнёзда какие только возможно. Перешёл дорогу самым злым и опасным людям королевства. Странно, что на его жизнь покусились так поздно, хотя, может были и другие попытки, а я не знаю?

В любом случае, Грэма нужно спасти.

Этот ужасный невыносимый мужчина обязан жить!

Я экипаж не искала, просто украла лошадь с расположенной на соседней улице коновязи. Куда ехать знала — во-первых, слышала разговоры стражей, во-вторых, лучшая лечебница в городе всего одна.

Домчалась быстро. У крыльца ожидали трое плечистых и в форме, и пусть я по-прежнему пользовалась волшебством для отвода глаз, оказалась слишком близко, меня заметили.

— Эй, куда! — очень недружелюбно рявкнул один, когда я пыталась просочиться мимо.

— В лечебницу, — ответила напряжённо.

— Там все заняты!

Отлично, а вдруг я по делу? Вдруг я пациент?

— У меня вообще-то травма, и мне нужна помощь.

— Да ладно? — меня окинули новым неприязненным взглядом.

В общем, пришлось прорываться, и это было неожиданно. Ведь речь шла о лечебнице, причём муниципальной, с круглосуточным отделением, предназначенным для всех.

С другой стороны, я стражников понимала — они стремились сделать всё, чтобы Грэм получил максимум помощи, да и опасности нового покушения никто не отменял.

Тот, кто потратился на столько зачарованных болтов, мог добавить ещё немного и подослать убийцу для контрольного удара. Вернее, он должен был это сделать! Особенно учитывая, насколько Эйнардс везуч, но… убийца был не нужен.

Когда я всё-таки прошла в лечебницу, увидела неприятное — начальника Департамента стражи даже в смотровую не брали.

Грэм лежал на полу, прямо в холле, вокруг бойцы из его отряда и несколько лекарей. Самый старший из лекарей, со строгим, испещрённым морщинами лицом, спокойно объяснял:

— Это бесполезно, мы не справимся с такими ранениями, лекарское искусство тут бессильно. Я вообще не понимаю почему он до сих пор держится, у него даже в сердце стрела.

Лекарь точно говорил это не в первый раз, и был абсолютно в своих словах уверен. Стражники ещё сопротивлялись — рычали и пытались убедить, но рычание было не таким уж громким. Набравшись наглости, я протиснулась вперёд, взглянула, и… да, поняла почему.

Там, перед кабаком, в темноте, картина казалась менее ужасной, а сейчас…

Ран действительно было слишком много, под телом, невзирая на подстеленный плащ, медленно растекалась тёмная лужа крови. Красивое лицо Грэма напоминало каменную маску — черты заострились, кожа побелела, появилась синева.

Он ещё жил, но уже умирал, и не нужно быть лекарем, чтобы увидеть — обычные способы лечения тут не помогут. Нужна сила. Много силы!

— Мы не возьмёмся, — в который раз повторил лекарь. — Он умрёт раньше, чем его переложат на операционный стол.

В этот миг Грэм открыл потускневшие глаза и прохрипел едва слышно: