Народ отодвигает нас в сторону, мы с Игорем, обнявшись, отходим от стола. Фуршетный зал наполняется гостями. Здесь тоже есть картины, и некоторые посетители, рассматривая их, расползаются вдоль выставочных стен.

Снова цепляюсь за Игоря, очень широко улыбаюсь, прижимая к себе букет. И спустя какое-то время наконец-то решаюсь оглянуться по сторонам.

Дима пошел за мной, я уверена.

Так и есть. Чуть вдалеке, у входа, опершись о стену, стоит Красинский-младший. Шикарный, самоуверенный, богатый и опасный до чертиков. Он повзрослел, заматерел, стал более мужественным.

Меня пугает его внимательный холодный взгляд в нашу с Игорем сторону. Он не предвещает ничего хорошего. Не пойму, что ему нужно. На фиг он сюда приперся? Я очень боюсь, что он увидит Ваську и сразу поймет, как был не прав на мой счет.

Мой сын не похож на деда, он копия своего отца, просто один в один: чернявый, кареглазый, даже ямочка на подбородке такая же. Если они с Красинским-старшим пожелают, найдут способ отобрать у меня ребенка. Богатый ублюдок хотел предотвратить рождение моего сына и заодно уговорил себя, что я пыталась подсунуть Диме чужого ребенка. Но теперь, когда малышу два года, уже очевидно, что это их кровь.

Всегда можно вырастить наследника империи без участия нищенки-матери.

Каругов забирает меня у Игоря, и вместе с начальником мы идем по залу, обсуждая с гостями произведения современного искусства. Аляповатые картины, кривовато-сумбурные скульптуры и барельефы, вся эта красота, художественной ценности которой я решительно не понимаю, стоит огромных денег. И кажется, очень сильно нравится самому Каругову.

Больше я ошибок не делаю, полностью сосредотачиваясь на деле. Не хватало еще потерять работу из-за человека, который совершенно не достоин нашего с Васей внимания. Он сделал свой выбор. Он нам не нужен. Страшно было увидеть его впервые, а теперь, когда Красинский-младший уже тут, становится даже легче, потому что он ко мне не подходит. Так и стоит у стены, припечатав взгляд к моей фигуре.

Надменное выражение лица Красинского рождает во мне приступ злости, который аккумулируется в профессионализм. Да, я немного растерялась поначалу, но теперь-то все в порядке. Все уже случилось. Он тут, и мне на это наплевать. Игорь улыбается, поддерживая меня и салютуя бокалом минеральной воды с противоположного конца зала, а я подмигиваю ему в ответ. Хороший мой.

— У нашей галереи есть собственный сайт, — повторяю я за Владимиром Ивановичем, скрестив руки за спиной и вышагивая за важными гостями. — Она широко представлена в социальных сетях. В современных реалиях не обойтись и без грамотного программиста.

Может, он вообще не ко мне. Мало ли… Теплится надежда — а вдруг не узнал?

Когда залы заканчиваются, мы с Игорем снова обнимаемся.

— Как ты так быстро воспринимаешь информацию? — Поправляет он очки, поглаживая меня по спине. — Я вроде тоже английский учил, а ничего не соображаю. Пока два слова в предложение сложу, твой начальник уже четыре предложения выдаст. Ужас.

— Зато ты оперируешь глаза. — Игриво толкаю его локтем.

— Ну не прямо оперирую, — он заливается задорным смехом, — пока просто ассистирую.

— Ну все равно. — Жмусь к нему, и, обнявшись, мы идем к выходу.

На дурацкие мазилки с высокохудожественными брызгами я уже насмотрелась. Кинув быстрый взгляд на то место, где только что стоял Красинский- младший, я громко выдыхаю. Его нет. Ну и отлично. Только вот сердце все равно бьется как сумасшедшее.

На стоянку мы идем, держась за руки, мне вдруг очень хочется чихнуть. Игорек смеется, сжимая мои пальцы, а я, зажмурившись, очень громко чихаю, почти согнувшись пополам.

— Будь здорова.

— Спасибо большое.

— Иванка, ты знаешь, что если чихнуть с открытыми глазами, они никуда не денутся — не выпадут, не лопнут, не сдуются, — шутит Игорь.

— Ай, да ну тебя. — Висну на его плече, мы переглядываемся и, улыбаясь друг другу, подходим к его старенькой «Ладе-Весте» серебристого цвета.

— Закрытые глаза во время чихания, Иванка, — это рефлекс, точно такой же, как опускание век при сильном ветре.

— Как скажете, доктор. — Подбираю подол и захлопываю дверцу.

Пристегиваюсь, а Игорь обходит автомобиль и садится за руль. Я укладываю на колени цветы, бережно поправляя целлофан упаковки букета. Он заводит мотор. Автомобиль трогается с места и через секунду почти утыкается в капот кислотно-желтого «шевроле корвет С6 кабрио».

Игорь выдает порцию матов, не понимая, что происходит. Спорткар газует, но стоит на месте.

— Это что за придурок?

— Не знаю, — выдавливаю из себя.

Вру не краснея. Сердце колотится о ребра как ненормальное.