«Ну? Бери же…» — склонился к ней ближе и сразу уловил какой-то лесной запах, исходивший от ее русых, слегка выгоревших на солнце волос.

«Не нужны они мне!» — наконец, услышал недовольный девчачий голос.

«Что значит не нужны? Бери!» — уже заведенный, настойчиво начал впихивать ей в руки творение флориста.

«Отстань!»

Туда-сюда букет трепали. В итоге, он оказался на полу у наших ног. И понеслось…

Стоит признать, это было мое фиаско. У меня внутри все клокотало от гнева. Мы начали пререкаться. Слово за слово, деталей уже не назову. Помню только, что в какой-то момент она захотела пройти. Я не позволил, она меня толкнула. В этот же момент неизвестно откуда рядом нарисовался гребаный рыцарь Князев с верным конем-прихвостнем по кличке Аверин. И тут уже завязалась потасовка с моим бывшим другом, в результате которой мы разгрохали подарок, предназначенный классному руководителю. Аромат пришлось заценить всем без исключения… Это был полный трэш.

Так Пельш осталась и без букета, и без духов.

Пришлось отдать Яну свой навороченный скейт и выслушать ушат скабрезных шуток от парней. Мол не по зубам оказалась мне убогая. Собственно, с того дня я и возненавидел новенькую. Всеми фибрами своей души.

— Ром, поворот проехали, — выдергивает меня из омута воспоминаний Камиль.

Твою мать. Чтоб тебя, Лисицына! Прямо наваждение какое-то на мою голову…

Глава 37

АЛЕНА

Мы с Аллочкой с интересом разглядываем нового жителя зоомаркета. Ульяна — та вообще в восторге полном.

— Шиншилла Белый Вильсон, — сообщает Шевцова.

— Красивая, — наклоняясь ближе, говорю я.

— Бесполезная, — машет рукой блондинка. — Собака, кошка, ладно. Они хоть как-то свои чувства могут проявить по отношению к хозяину. — А эти что? Только едят, да гадят.

Пожимаю плечами, насыпая в специальную ванночку песок. Шиншиллы купаются именно так. Не в воде. Открываю клетку и устанавливаю ванночку в центр. Зверек почти сразу прыгает туда. Ульянка начинает громко хохотать, глядя на кувыркающегося Вильсона.

— Эх, шубы из них какиииие! — мечтательно тянет Шевцова, и тут же получает от меня локтем в бок. — Ай!

— Тебе не стыдно? — возмущаюсь я. — Ты ведь с животными работаешь, какая шуба, Алла!

— Ой, Лисицына, работа-работой, но шубы, вот честно, — моя слабость, — она блаженно зажмуривается.

— Ты считай убийц поддерживаешь! — недовольно комментирую я, задвигая щеколду.

— Ну прям! — она улыбается и смотрит на меня как на дуру. — Так если разобраться, то есть те же яйца, например, тоже — преступление.

— А мы ели на завтрак омлет, — выдает сестра.

— Ну а я о чем! — хохочет Аллочка. — Убийцы цыплят, вот вы кто!

Н-да… Так-то есть в словах Шевцовой доля правды.

— Идемте. Пока никого нет, выпьем чаю, а то набегут ведь сейчас! — зовет нас она, исчезая за высоким стеллажом.

— Я посмотреть хочу! — прилипнув к стеклу, отказывается от горячего напитка Уля.

— Ален, ты прикинь, я сегодня иду в «Колизей», — взволнованно вещает блондинка, разливая кипяток по чашкам. — Тот парень, о котором я тебе рассказывала, вчера позвонил мне. Представляешь?

Я молчу. Меня всегда вводят в ступор эти ее истории о знакомствах «на стороне».

— Думаю, я его зацепила! — довольно ухмыляется Алла. — Неудивительно в принципе. Но ты хоть представляешь, какой это шанс?

— Шанс на что? — кисло интересуюсь я, размешивая сахар. Что что, а на работе сахар есть у нас всегда. Потому что Шевцова без него не может. Даже будучи на своей странной диете.

— Попасть в элиту, — поясняет она.

Все еще мечтает о красивой жизни. Алла порой … такая Алла…

— У тебя есть Костя, — напоминаю я в очередной раз. — Ты говорила, что не собираешься его бросать.

— Конечно не собираюсь! — горячо соглашается она. — Пока. Но если того потребуют обстоятельства. Надо уметь видеть перспективу!

— Алла! Костя ведь так тебя любит! — вспоминая ее же рассказы об этом парне, говорю я. — В погоне за чем-то эфемерным, упустишь настоящее.

— Фу, Лиса, давай только вот без этих громких, высокопарных фраз! Как там… — напряженно хмурит лоб. — Лучше курица в руках, чем что-то там…

— Лучше синица в руках, чем журавль в небе, — поправляю я.

— Не занудствуй в общем! — морщится она. — Я, может быть, исключительно для журавля и рождена.

Шевцова деловито вскидывает подбородок и смотрится в зеркальце. И то, что она там видит, ей нравится.

— Но Костю, как и обещала, пока попридержу. Ты права, не стоит в колодец с головой.

— В омут…

— Пусть будет. Ботаник Костик — моя подушка безопасности. Преданный, тихий, с квартирой какой-никакой. Но тот, с кем я познакомилась… — ее губы расползаются в хищной улыбке. — Он такой классный, ты не представляешь!