Шрифт:
— Рооом, — выдыхаю его имя дрогнувшим голосом. — Не бросай меня, а, Ром…
— Ты пила, что ли? — отодвигает от себя, брови сходятся на переносице.
— Немного, — снова лезу к нему. Касаюсь трясущимися пальцами скулы.
Какой же он красивый! И он только мой! Мой!
— Ник, — ощутимо дергает за руку. — Какого черта ты напилась?
— Ром… я тебя хочу, — целую его.
— Мы же вроде уже договорились, — раздражается.
Отходит от меня. Приседает на край дивана. Прячет руки в карманы. Напряженный взгляд.
— Это все, да? — слова даются мне с трудом.
— Да, — произносит спокойно, в то время как меня ломает изнутри.
— Вот так запросто? — сглотнув шершавый комок, интересуюсь я, ощущая, что сердце падает куда-то вниз.
— Я не хочу тебе лгать, Вероник…
— О, как благородно с твоей стороны! — вздергиваю подбородок. — А как же наши отношения? Мы ведь полтора года встречаемся! Дружим семьями, проводим вместе время, спим.
— Ник, — его тяжелый вздох больно бьет по ушам, разрезая тишину словно нож масло. — Нам было неплохо вдвоем, но я хочу поставить точку.
— Я тебя люблю, это ничего для тебя не значит? — делаю шаг по направлению к нему. — Всегда любила, даже когда ты был с другими! Ноги об меня вытирал!
— Сама терпела, — злится он. — Я тебя разве держал когда-то рядом?
— Да-да, ясно, — смеюсь. Громко тяну носом. По щекам уже давно текут горячие слезы.
Ему всегда было плевать на тебя. Ты это знала, но принимать не желала. На, получи, прямо в лицо, как ты и хотела.
— Когда тебе надоест твоя игрушка, может быть уже поздно, — предупреждаю ядовито.
Все-таки гордость во мне еще жива. Наверное…
— Давай просто разойдемся по-взрослому, а? — сталью звенит его голос. — Без ссор, скандалов и взаимных упреков. Ты же не глупая малолетка.
— Ну разумеется! — мой громкий смех разносится на всю квартиру. Не нравится мне она. Полупустая, мрачная и холодная.
— Успокойся, — цедит сквозь зубы.
— Ром, ты просто… Я не верю! Не понимаю, это очередной спор или, может, розыгрыш? — не выдерживаю. — Кто угодно, но не ОНА! Не эта дрянь! Тебя на грязь понесло?
— Заткнись.
— Ты же ее ненавидел! — качаю головой. — А теперь смотреть противно! Пялишься на нее при всех, как умалишенный. ЭТО ЖЕ ДНО, РОМ! НЕ ПОНИМАЕШЬ? ДНИЩЕ!
— Тебе пора, — смотрит на меня равнодушно. Челюсти плотно сжаты. Глаза прищурены.
— ТЫ ТРАХАЛ ЕЕ, ДА? ЭТУ ГРЯЗНУЮ, МЕРЗКУЮ ШЛЮХУ! — хватаюсь за тонкую ткань джемпера, заглядываю в глаза.
Молчит дьявол. Истерика накрывает меня, ударяя в голову. Начинаю лупить его. Не контролирую себя совсем.
— СВОЛОЧЬ! УБЛЮДОК! Ненавижу тебя! — обрушиваю на него удары. Грудь, плечи, лицо.
— Прекрати! — орет на меня, хватает за предплечья.
— НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! — повторяю, задыхаясь и давясь слезами, которые градом стекают по лицу. — Будь ты проклят, Рома! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!
— Все, угомонись! — стискивает мои запястья.
— ЧЕМ ЭТА ШАЛАВА ЛУЧШЕ МЕНЯ? ЧЕМ? — надрывно кричу, пока он толкает меня к выходу.
— Дура…
— ТЫ ЕЩЕ ПОЖАЛЕЕШЬ! — яростно шиплю ему в лицо. — Клянусь тебе, Рома, пожалеешь!
— Да приди ты в себя, Грановская! — прижимает меня спиной к стене. — Возьми себя в руки, наконец!
Я рыдаю, все перед глазами волной плывет.
— Езжай домой, Вероника, — его голос словно сухой лед.
Ни грамма жалости ко мне. Ни грамма сожалению и раскаяния. Да он ведь даже не считает, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Не понимает, что рушит мою жизнь?
— Роооом, — захлебываюсь своими же слезами, — Роооом, не бросай меня! Опомнись, Рооом!
— Хватит, Ника!
— Хочешь, на колени встану? — скулю, как побитая собака. — Только… не бросай… меня… пожалуйста, прошу тебя!
— Спятила? В себя приди! — сжимает мои скулы и смотрит прямо в глаза. Убивая. Растаптывая своим равнодушием. — Хватит унижаться! ЭТО СЛОВНО НЕ ТЫ!
Несколько секунд молчания.
Толкаю его, что есть сил. Не помню, как влезла в сапоги. Бегу прочь из его квартиры. Реву…
Коридор. Лифт. Холл. Улица. Морозный воздух. Тротуар. Падаю коленями в сугроб и начинаю рыдать еще громче. Выкинул как ненужную вещь. Унизил так сильно, как никто и никогда.
Телефон звонит. Долго. Настойчиво. Может, он опомнился? Какой-то умник трепался о том, что сука-надежда умирает последней. Наверное, именно поэтому я вытряхиваю прямо на снег содержимое своей сумки. Выуживаю айфон из кучи дорогого хлама.