Я бы поспорил.

— Так вот ему как раз принадлежат следующие слова, отражающие, как мне кажется, ответ на твой вопрос.

— И? — в нетерпении ерзает на сиденье.

— «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. И тем ее вернее губим средь обольстительных сетей».

— Ооо, прекрасно, ни черта не поняла, что Александр Александрович хотел всем этим сказать! — язвит, закатывая глаза.

Александр Александрович. Безнадега точка ру. Таким, как она, вообще надо запретить рот открывать. Только если для более подходящих целей.

— Я погуглила еще одну книгу с твоей полки, чтоб узнать больше о твоих увлечениях, — она замолкает на несколько секунд и пялится в телефон.

— Польщен таким пристальным вниманием с твоей стороны.

— «Время страстей человеческих». Бредятина про хромого сироту. Как ты это читаешь? Скучно же.

— Бремя, — качаю головой, исправляя на автомате. — Один из наиболее известных романов английского писателя Уильяма Сомерсета Моэма.

Одноклеточное. Что с нее взять?

Напрягает ее чрезмерный интерес к моей персоне. И книгу она погуглила, и в студию залезла. Мышь пронырливая. Пора уже от нее избавляться. Утомила своей непроходимой тупостью. Кругозор этой пигалицы тотально замкнут, да и в постели она «так себе куртизанка».

Притормаживаю и жду сигнал светофора, игнорируя ее трескотню. Сорок секунд. Барабаню в нетерпении по рулю и наблюдаю за тем, как с неба крупными хлопьями опускается снег. Такими темпами Москву ждет не Новогодняя сказка, а бесконечные «райские» пробки. Рабы итак устали от них за неделю, а тут суббота — и то же самое.

Какая-то ворчливая старуха, и без того передвигающаяся словно в замедленной съемке, роняет пакет прямо посреди дороги. Всплескивает руками, потому что апельсины стремительно разбегаются по грязному асфальту, обработанному химикатами.

Парочка пешеходов, идущая следом, принимается ей помогать.

— Нет я, кстати, ходила в театр. Как по мне, скукота! — доносятся до меня обрывки эмоционального монолога Аллы. Адресованного, очевидно, мне. — А балет? Это ж вообще смешно…

Да быстрее уже, а. Зеленый горит, а эти растяпы все еще поднимают апельсины, яркими пятнами выделяющиеся на дороге.

Девчонка в белой куртке резко поворачивается. Встревоженный взгляд, выставленная вперед в благодарном жесте рука. Улыбается, будто извиняясь. А я пялюсь на Нее в немом шоке и поверить не могу тому, что вижу своими собственными глазами.

Глава 71

ЯН

Показалось, что девчонка смотрит прямо на меня. И только лишь секундой позже вспоминаю, что эту тачку Она не знает, да и лобовик тонирован в хлам. Меня не видно стопроцентно. К тому же, как ни крути, не может этот человек вот так улыбаться мне. Не после того, что было.

Вижу эти до боли знакомые, тонкие черты лица, и в глотке мгновенно пересыхает.

Сглатываю.

Пульс учащается.

Пальцы сжимают руль до скрежета Наппы[21].

Галлюцинация, может, все-таки? Но нет… Совершенно точно нет. Это Она.

Хватает бабку под руку и помогает ей перейти на другую сторону, то и дело поглядывая на сигналящих им водителей. Очень типичное для нее поведение. Участие и сострадание — то, что она безуспешно пыталась разбудить во мне.

— Как думаешь? — фоном всплывает опостылевший в край голос Шевцовой. — Эй, але, ты вообще сегодня меня собираешься слушать или нет?

— Нет, — бросаю честно и включаю поворотник. Не выпуская из вида белую куртку и длинные светлые волосы.

— Ну это просто хамство Ян, ты…

— Выходи давай, отсюда пешком дотопаешь, — притормаживая у обочины, оповещаю ее я.

— ЧТО? — возмущается громко и сводит брови к переносице. — Ты серьезно? Но мы же немного не доехали! — осматривает местность. Справа от нас небольшой рынок, где активно толкается локтями народ. — Ну просто замечательно! Сначала тебе не нравятся мои духи, потом макияж, дальше ты намекаешь на то, что я тупая, а теперь вообще высадить решил посреди дороги. Класс!

— Я не намекаю, а прямым текстом говорю, — включаю аварийку.

— Вот что! — она со злостью цепляется когтями за ремень безопасности. Отстегивает его и хватает свою фейковую сумку от Гучи. — Я-то уйду, но вот не надо только мне потом названивать!

Рассмешила, честно. Все эти дни она сама обрывала телефон.

— И вообще! Я пойду в клуб, понял? БЕЗ ТЕБЯ ПОЙДУ! Меня Олег туда звал, да будет тебе известно!

Повелась, ожидаемо. Одноразовая салфетка. Говорю же, все они одинаковые. Шкуры по натуре.