«Нужно обязательно уточнить у Верницкого, как ответственного за вопросы стабильности работы СИК. Может, это была просто потеря связи с сервером?» — подумала Майя.

Открытый лог запестрел строками контроля физического состояния экипажа. За время полёта в свёртке никаких нештатных ситуаций не происходило. Люди были спокойны и прекрасно себя чувствовали. Кто-то спал, кто-то бодрствовал. Ничего подозрительного.

Последние записи. Вышли в реальный космос, капитан связался с Землёй. Далее минуты спокойствия, и вдруг подскочил пульс и уровень адреналина в крови у штурмана. Ну и что? Мог просто ударить руку обо что-нибудь. А потом — тишина, ни единой строки.

Майя откинулась на спинку кресла и задумалась. Что-то скрывала эта самая последняя строка. Может ли она таить в себе разгадку или намёк на неё?

«Итак, корабль вышел из свёртки. При этом кратковременно подскочил пульс почти у всех на борту, а затем показатели пришли в норму. Что это значит? Они появились в реальном космосе, только и всего. Даже бывалый пилот, боевой ас всегда боится этого момента. Всё логично, ничего странного здесь нет. Опасность миновала, все успокоились. Далее четыре минуты затишья. В это время капитан связывается с Землёй. Команда бодрствует и ничего не боится. Затем подскакивает пульс и адреналин у штурмана. Он что-то заметил? Тогда почему капитан так спокоен? Он знал о чём-то или просто не успел испугаться? Непонятно, ведь строки о его дальнейшем состоянии нет в логах! Данные не передались или не записались.

Предположим, что это диверсия. Капитан убивает штурмана, захватывает корабль. Один или с сообщниками. Бред. Система не видела на корабле посторонних, а среди спасателей не было никого, кто был бы чем-то обеспокоен. Не мог же кто-то из них быть бесчувственным убийцей или террористом, способным безо всякого волнения взорвать корабль!

Куда же делись данные? Отключить СИК не так-то просто, сломать — тоже. Бронированная капсула с жизненно-важными частями системы надёжна и неприступна для любого ручного инструмента. По результатам тестов, даже лазером её вскрыть не так легко. А, вот, вероятность поломки ретранслятора Сети гораздо выше. Пропало питание — пропала связь.

Нападение извне тоже не вариант хотя бы потому, что в системе Тиоры никого не могло быть. Остаются естественные факторы: астероиды и кометные ядра. А про это стоит спросить у тех, кто послал туда спутник разведки. Может, он плохо сработал?»

Из раздумий Майю вывел входящий вызов с неопределённого номера. Раздумывая, ответить или нет, Бекетт исподлобья смотрела немигающим взглядом на пиктограмму, занимающую половину стены напротив.

«А если это был спланированный захват, и заложником является СИК? Её вскрыть трудно, но если в запасе есть время и никакой полиции на световые года вокруг, то почему бы не попробовать? Забрал себе Систему, сел на Тиору и преспокойно взламывай. А СИК ни передать свои данные другой Системе, ни попросить о помощи не сможет. Так кто же мне сейчас звонит? Уж не парламентёр ли?»

Наконец, Майя нажала на запись, чтобы разговор с неизвестным был надёжно сохранён. Неизвестно, с чем пожаловал аноним.

На экране появилось знакомое лицо. Чуть раскосые глаза, седина на висках.

— Доброй ночи, госпожа Бекетт.

— Господин президент. Чему обязана? — спокойно ответила Майя.

— Увы, но мы с вами оба знаем причину.

— Назовите её, пожалуйста.

— Потеря связи со спасательным кораблём. Или вы ожидали чего-то другого в это время?

— К счастью, нет.

— А, ведь, мы находимся в одинаковом положении. Что вам, что мне зададут одни и те же вопросы, и никто из нас не может на них ответить, не так ли? — глаза с прищуром смотрели изучающе. — Так давайте поможем друг другу пройти этот день с честью.

— Вот уж не ожидала услышать от вас это слово.

— Что вы имеете ввиду? — Хиромацу нахмурил брови.

— То, что вы весьма искусно подставили меня и весь ОГК под волну критики, когда заявили, что мы затягиваем с оснащением спасательного корабля. Вы прекрасно знали, что через полчаса заявка была бы выполнена. Рейтинги поднимали, да? — Бекетт смотрела прямо в глаза президенту, стараясь угадать, придёт он в ярость от столь прямой агрессии или пропустит мимо ушей.

— Рейтинги всегда играют свою роль, такова наша жизнь, — уклончиво ответил президент. — Что ж, я стерплю эту колкость. Не принимайте на свой счёт, это просто политика.

— Из каждой ситуации есть несколько выходов. Вопрос в выборе. И очернять другого, чтобы обелить себя — не самый лучший из них.

— Не будем играть в философию, иначе разговор затянется. Просто примите мои сожаления по поводу того инцидента.

— Хорошо, сочту это за извинение.

— Вернёмся к теме нашего разговора. Я предлагаю сотрудничество и взаимопомощь.

— И чем же вы хотите мне помочь, господин Хиромацу?

— Я вам, а вы — мне.

— Вы первый, — стояла на своём Майя.

— Смею заметить, вы не в том положении, чтобы диктовать условия. Давайте будем партнёрами, — покачал головой Хиромацу.

— Вопрос к ОГК будет один: огласить данные Системы Контроля. И у меня они есть. Так что я вполне могу окончить разговор прямо сейчас и пойти к прессе, которая толпится у наших дверей. Хотите получить полный отчёт — пишите официальную заявку.