— Вау, — произнес я, когда за нами захлопнулась дверь.

«Как же жаль, что мы тут при таких обстоятельствах!» — подумал я с досадой и тоской. Еще какие-то сутки назад все мои помыслы были сосредоточены на другом. Но сейчас, на фоне того, что зародилось между мной и Лаурой, мне вдруг страшно захотелось вычеркнуть из своей жизни все остальное. Если бы только можно было взмахнуть волшебной палочкой и сделать так, чтобы про нас с ней все забыли, будто мы просто исчезли!

— Думаю, будет справедливо, если ты пойдешь в душ первым, — не догадываясь о моих помыслах, сказала девушка, критично оглядев мою грязную одежду. — В ванной, по идее, должна быть аптечка. Позовешь меня, когда потребуется помощь с перевязкой.

— Да я справлюсь. Не впервой.

Странное то было ощущение — оказаться под душем. Обычно этот процесс проходил у меня под контрастными бодрящими струями и занимал пару минут. Сейчас же я минут десять вяло вертелся под теплой водой, не жалея шампуня и геля для душа, но притом стараясь не намочить свежую еще рану на голове. Закончив с этим, я увидел в запотевшем зеркале отражение своего очень изможденного лица. На туловище и руках было невооруженным глазом заметно с полдюжины синяков, ссадин и ушибов — отчасти оставшиеся после «объяснения» с Пайпсом и его громилами прошлой ночью, отчасти полученные уходящим днем. Воспользовавшись содержимым аптечки, я обработал рану на голове и аккуратно забинтовал. Затем — тщательно побрился, как будто это делало меня менее стрёмным. Одежда выглядела так, как будто я одолжил ее у бомжа, так что я закинул ее в пакет для химчистки, и вышел из душевой завернутым в одно полотенце.

Лаура, сидевшая в это время на диване, углубившись в виртуальный мир, подняла на меня внимательный взгляд, который прошёлся по всем моим ссадинам и бинту на голове.

— Ты как? В порядке? — спросила она с беспокойством, которое я не привык ни от кого слышать.

— Порядок, — кивнул я. — Может, слегка задолбался.

— Не то слово. Нам обоим стоит поспать. Все остальное подождет.

— Да, ты права.

— Если ты закончил, я пойду в душ. А ты ложись. Поговорим обо всем, о чем не успели, когда проспимся, лады?

Пока она была в душе, я выполнил несколько простых йогических асан, но даже они дались мне с большим трудом. Поняв, что организм настойчиво требует отдыха и не желает слышать никаких отговорок, я проковылял в спальню и плюхнулся спиной на широченную кровать. Глаза почти сразу начали слипаться, но сон не шел. Голова чуть кружилась, как бывает при несильном сотрясении. А перед глазами проносились будоражащие воображение картины из ближайшего и далекого прошлого, а также из несуществующей и предполагаемой реальности: орущие люди на площади, колышущиеся в небе флаги, удушливая завеса слезоточивого газа несущийся прямо на меня «Автобот»; холодные глаза специального прокурора Анны Миллер; бусик Миро с Шаи, ползущий по какой-то проселочной дороге, обнимающая Мишку Элли; полное гнева лицо генерала Чхона, который смотрит в Сети мое выступление на собрании НСОК и бормочет: «Ты какого хера о себе возомнил, триста двадцать четвертый?», а затем приказывает кому-то невидимому, молчаливому и грозному, возвышающемуся за его спиной как гора: «Найти этого сукина сына! И эту его суку! Живо!»

Последняя картина была столь пугающа и реалистична, что я, уже находясь в состоянии полусна, судорожно вздохнул, как выброшенная на берег рыба, и резко поднялся на кровати, вцепившись руками в простынь. Лаура, которая в это время, оказывается, была уже рядом, в махровом халатике для душа, и собиралась ложиться, вздрогнула от неожиданности.

— Все в порядке? — спросила она.

— Да. Да, в порядке, — тяжело дыша, произнес я, глядя куда-то в одну точку.

— Это был просто кошмар. Тебе не о чем беспокоиться.

— Да, конечно. Ты права.

Я откинулся снова на спину, чувствуя себя полным идиотом. Несмотря на усталость, от которой ныло все тело, сна не было ни в одном глазу, и я тупо смотрел в потолок. Что-то подлое в глубинах моего организма, почуяв слабость, вдруг выбралось из глубокой норы, где долго сидело, подкралось и зашептало: «Надо снять напряжение. Ты снова на войне. Ты должен быть в форме. Тебе нужна «Валькирия». Но я, сцепив зубы, раздраженно отогнал от себя эту мерзкую сущность.

Лаура, с беспокойством глядя на меня, аккуратно прилегла на своей половине постели.

— Тебе часто снятся кошмары? — спросила она тихо.

— Да, часто, — кивнул я, глядя в потолок. — Очень часто.

— О войне?

Я неопределенным образом кивнул.

— Ты… не расскажешь мне?

Я некоторое время боролся с собой, порываясь ответить, что не хочу говорить об этом. Но затем заставил себя говорить. И это, на удивление, оказалось легче, чем молчание — словно с каждым словом я вытягивал из тела давно засевшую там занозу.

— Чаще всего — о Легионе. Иногда — о родителях, о моем доме, и о том, как его не стало. Иногда — о разном. Смесь всех самых страшных страхов. Будто кунсткамера, придуманная для меня одного.

— Всем, кто прошел войну, снятся кошмары, да?

— Да, наверное. Но особенно тем, кто принимал «Валькирию».

— Что это такое?

— Комплексный боевой стимулятор ML-5. Мы называли ее «Валькирией». Разработка доктора Говарда Брауна. Никогда не была официально принята на вооружение, но использовалась в некоторых ЧВК. Особенно — в «Железном Легионе». Это комбинация двух очень сложных химических смесей. Их называли «концентрат» и «плацебо». «Плацебо» практически полностью блокирует болевые рецепторы, гормоны, отвечающие за страх и за большинство других чувств, замедляет мыслительные процессы в большинстве участках мозга, и вводит человека в состояние, близкое к медитативному трансу. «Концентрат» действует иначе — подстегивает все ресурсы организма, кратковременно увеличивает силу и выносливость мышц, скорость реакции, а также стимулирует гормон, отвечающий за ярость, вводит человека в состояние боевого безумия. Оба препарата — очень токсичны для организма. Вызывают зависимость во много раз сильнее героина. Спектр побочных эффектов — огромен: начиная от кратковременных дисфункций, таких как резкое, болезненное обострение рецепторов, отвечающих за обоняние, и заканчивая серьезными долговременными нарушениями памяти, сна, психики… а также репродуктивной функции. Те, кто долгое время сидел на «Валькирии» — большей части импотенты и, скорее всего, бесплодны.