– Нормально все, - снова прогудело потусторонним голосом. Мордочки своей Юлька не являла.

– Ну твое нормально видно невооруженным глазом. С Бодей поссорилась?

– Разошлись во взглядах на жизнь.

– Глупость какая! – Женя потянула на себя одеяло, пытаясь выудить оттуда сестрицу. – Помиритесь. Он хороший у тебя. Ю-ю-юльк!

– Он мудак! – пыхнула Юлька и порывисто вынырнула, всклокоченная и резкая. Глаза ее зло сверкали, а сама она была красной – то ли едва сдерживалась от рыданий, то ли очень разволновалась. – Ты же знаешь, да? Если он про тебя знает, то и ты про него!

Попробуй тут не узнай.

В первое же утро чуть не нарвалась на потрясающий семейный завтрак, с которого сбежала чудом, предусмотрительно решив, что пусть Бодя сам поговорит с отцом. И лишь вечером узнала, что Роман до сих пор не в курсе отношений его сына и Юльки – Бодька тоже предпочел промолчать, и уже тогда Женя почуяла неладное. Но объясняться пришлось самой, попутно узнавая все, чем не удосужилась озадачиться до сих пор и за что себя ругала. Например, уточнить Ромкино семейное положение, потому как женатые мужчины – это же табу, даже если отношения у нее с ним получатся краткосрочными. Однако успокоили ее быстро и весьма охотно – с женой главный холостяк Солнечногорска давно развелся, теперь он совершенно свободен, но у него двое детей, которых он любит. И старший сын вот иногда остается ночевать. «И с чего ты так переполошилась?»

Когда Моджеевский услышал, отчего она переполошилась и с кем встречается его чадо, то сначала долго ржал, потом сообщил, что у них с Богданом это, видимо, семейное. И в конце концов, объявил, что в таком случае у сына весьма неплохой вкус.

Женя попыталась было заикнуться, что, возможно, стоит притормозить и обдумать сложившуюся ситуацию, но уж что-что, а думать Роман не был настроен точно, что явно ей продемонстрировал, заткнув рот поцелуем. Он был скор на решения, и те вопросы, что не входили в сферу его интересов, быстро отодвигал в сторону. А Женька самой себе казалась слишком влюбленной, чтобы ему перечить. В конце концов, его же сын – ему виднее, как лучше.

Тем более, что и секс с этим мужиком – был весьма веской причиной согласиться на его очевидное легкомыслие. Равно как и многое другое, что он, сложившаяся и интересная личность, из себя представлял.

Она же никогда не была по-настоящему легкомысленной – и вот пожалуйста. Вообще все на свете забыла.

Потому сейчас, ругая себя за то, что ввиду собственной очарованности Моджеевским не стала вникать в происходящее более глубоко, ни разу не поговорила с мелкой и даже предпочитала не обсуждать с ней, ни с кем встречается, ни как там поживает обо всем знавший Бодька, будто опасаясь спугнуть свое неожиданное счастье, Женя хмурилась, смотрела на совершенно растерянную и очень злую Юльку и не знала, что с ней такой делать. Потому молча приняла тот факт, что пора возвращаться в реальность, кивнула и подтвердила сестрино предположение:

– Знаю, - а потом спросила: - Что случилось? Рассказывай.

Сестра закусила губу, сомневаясь стоит ли, но через секунду все-таки выпалила:

– Этот дурак говорит, что ты с его отцом из-за денег спишь. А я... что я должна была? Проглотить? Чтобы ты – и из-за денег! Это же надо было такую глупость придумать!

Женя замерла, не сразу найдясь, что ответить. Да и что тут ответить? Что-то такое она и предчувствовала с самого начала, но, уподобившись Роману, предпочла отогнать от себя неудобные мысли. Бодьку в чем-то даже понимала. Юльку было жалко. Первая любовь – и такая катастрофа. А все из-за нее. Ну вот как так случилось, что Богдан оказался Моджеевским-младшим? И что теперь делать?

– Мы расстанемся с Романом, - негромко проговорила Женя, - и ты сможешь помириться с Бодей. Он ведь правда у тебя хороший.

Юлька шумно охнула, булькнула, сжала в пальцах край одеяла, отчего побелели костяшки, и в ужасе уставилась на старшую. Говорить она смогла отнюдь не сразу, а когда все-таки смогла, голос ее напоминал шипение газированной воды при открытии бутылки.

– Ты с ума сошла? – донеслось до Женьки, одеяло было окончательно скинуто, Юлька резко села на месте. – Ты что за глупость сейчас сказала?! Тебе как такое в голову твою пришло? Я, по-твоему, сволочь, да? Я, по-твоему, не вижу ничего?!

– Дурочка ты малолетняя, - ласково проговорила Женя и притянула сестру к себе. – И я тебя люблю.

– Слишком сильно! Так нельзя! – проворчала Юлька. – Ты как будто мне всю жизнь отдаешь. Это нечестно.

– Ты преувеличиваешь. Да и честность здесь ни при чем.

– При чем! Очень при чем! Этот мажор безмозглый вздумал сказать, что ты его папу окрутила и что ты нечестная. Мы нечестные, Жень! Про тебя – это все равно что про нас всех. А я же знаю, что раз ты с ним, то значит – влюбилась. Ты же без любви бы не встречалась с ним, да?

– Определенно то, что он не дворник, добавляет ему очков, - рассмеялась Женя. – А то, что из-за его инициатив мне придется сегодня всю ночь проторчать над бумагами – не в его пользу. Но как бы там ни было, он мне нравится.

– А раз так, - невесело улыбнулась Юлька, немного начиная успокаиваться, - мы Бодьке еще покажем. Вот выйдешь ты замуж за его папашу, станешь его мачехой, будет знать. А то можно подумать, что мы недостаточно хороши для них!

– Это у тебя план мести такой?