— Это «тибетцы». 422-ая гвардейская стрелковая, — мрачно объяснил майор. — Не меньше взвода. Все в противогазах и ОЗК. «Зекс» их не берет, если не проделать в них пару дыр.

— А это еще что?! — нахмурившись, указал я на непонятный мне участок карты.

Примерено на половине пути между нами и пресловутой ДОТ, на высоте футов тридцать, чуть ли не под самым потолком, дорогу пересекал технологический мостик. Если верить карте, то сейчас он был заполнен многочисленными врагами, включая, согласно специальной предупреждающей пометке, как минимум одного снайпера.

— Ополченцы. Засели на этом чертовом мостике! Он, зараза, как специально для этого сделан — крепкий, с высокими бортиками. Оттуда перекресток виден, как на ладони, и идеально простреливается. «Зекс» туда не поднимается, так что сволочи обходятся даже без противогазов. Мы уже выпустили туда туеву хучу ракет и гранат из подствольников. Даже перебили мостик посредине. Но эта хрень, хоть и трещит по швам, падать не хочет!

Майор раздраженно топнул ногой.

— Как так вообще могло произойти? Здесь же до вас должны были пройти «охотники за головами»! — недоуменно сощурился я, вспоминая план.

— Похоже, когда они промчались здесь, тут было пусто. Никто не придал значению этому проклятому мостику. А потом евразы повыползали из каких-то дыр и обосновались здесь!

Я расстроенно покачал головой.

— И это было бы еще полбеды, если бы не эти чертовы пушки! — продолжил майор.

Как раз с этими словами один из бойцов, засевших у руин памятника, неосторожно шевельнулся, и бетонный заборчик у его головы с треском рассыпался на мелкие осколки. Чудом уцелевший боец покрепче вжался в землю.

— Что это за хрень? — закусив губу, спросил я.

— Не знаю. Компьютер их не распознает. Что-то похожее на микроволновые орудия, которыми вооружены «Ронины». Но скорострельность куда выше, — угрюмо объяснил майор. — Турели очень хорошо бронированы. Но подвижные, сука! Управляются продвинутым ВИ. Понимают, кого нужно уничтожать в первую очередь. Поэтому, как только из-за угла появляется боец с тяжелым оружием, он погибает первым. Выпускают по 40–50 импульсов в минуту. Причем взрывы чрезвычайно разрушительные. Головы бойцов вместе со шлемами взрываются, как арбузы под колесами грузовика. И магнитные щиты не спасают.

— Не припоминаю, чтобы когда-то такие видел.

— Можешь полюбоваться, если заглянешь за угол. Но я не советую — безголовых трупов мне тут хватает.

Интерактивная карта подтверждала слова Берна. Подвешенные под потолком стационарные орудия, составляющие основу огневой мощи новомосковцев, светились на карте огромными красными ромбами. Вероятно, после бомбардировки и уничтожения основных источников энергии они отключились и поэтому остались незамеченными для авангарда. А теперь, когда передовые отряды уже прошли вперед, включились резервные генераторы, пробудив грозные орудия от «спячки».

— Одну из них удалось повредить при первой попытке штурма, когда мы понадеялись взять их с наскока, — поведал напоследок командир 3-го батальона. — Но далеко мы не продвинулись. Всего за пару минут — десяток погибших и столько же раненых. Пришлось отступить, пока всех не перебили. Собирался подождать «Автоботов» для поддержки. Но чертовы инженеры их все никак не спускают!

— Хреново. Есть какой-то обходной путь?

— Если б так — стал бы я тут, бляха, торчать?! — разозлился майор. — Перекрыв Заводскую, сукины дети перерезали сообщение между отрядами, уже ушедшими вглубь города, и подкреплениями. Парализовали все наше наступление на этом участке! Этот их опорный пункт — настоящая заноза в заднице!

Пораскинув мозгами, я согласно кивнул, признавая серьезность положения.

— С этим надо что-то делать.

— Есть предложения, капитан? У меня не слишком мало сил, чтобы слепо бросаться в атаку. Я направлял посыльного вперед, где основные силы 7-го батальона ведут бой на подступах к ТЯЭС. Но у них там ситуация не лучше нашей. Майор Рекс не может выслать нам подкрепление. Наоборот, сообщает, что они сами срочно нуждаются в помощи, пока евразы их не задавили. Постоянно посылают назад толпы раненых. Но доставить их к лифту мы теперь не можем. Вон они, сидят, на той стороне, подыхают себе потихоньку.

— Проклятье, — только и сказал я.

— Ничего так картинка, да?! — раздраженно продолжил майор. — И я готов биться об заклад, что так не только на нашем участке. Передовые силы на кураже поврывались вглубь города, думая, что победа уже у нас в кармане. А евразы, оклемавшись от первого шока, пытаются отрезать их от поддержки, изолировать и уничтожить. Если мы ничего не сделаем — им это удастся!

— Тогда, похоже, нам придется остаться тут. И помочь вам разобраться с засевшими тут сукиными детьми, — тяжело вздохнул я, методично проверяя магазин своей винтовки. — Иначе мы все равно не сможем добраться до нашей цели.