– Ты уверен?
– спросил Корн.

– Абсолютно. Да ты и сам должен знать. Я говорю при ней, - врач кивнул на Лен, - потому что вы пришли вместе и ты, вероятно, понимал, что она об этом узнает. Врачебную тайну я не нарушил. Думаю, ты со мной согласен.

– Конечно. А что, нехорошо быть... киборгизованным?

– Отчего же. Просто обычно пациенты не хотят, чтобы об этом знали. Мне известно все только от информатора. Ты первый случай в моей практике.

Корн подумал, что врач произнес это как-то слишком уж поспешно и взглянул на Лен. Та старалась не смотреть на него. Дверь открылась, вошли двое мужчин в таких же, как у врача, зеленоватых халатах.

– Вызывал? Тяжелый случай?

– Вообще-то пустяк. Просто немного помята рука, но он, врач показал на Корна, - киборгизован. Хотите взглянуть?

– Охотно, - сказал один из вошедших.
– Можешь подойти к аппарату?

Корн поднял на него глаза.

– Перебьетесь, - он резко повернулся и вышел в коридор.

– Твой знар. Сообщи твой знар...
– вслед ему крикнул врач.

Корн не ответил и не остановился. Он вышел из дома, взглянул на серый автомобиль Лен и пошел дальше. Позади послышались быстрые шаги.

– Почему ты не сообщил ему свой знар?
– догнав, спросила Лен.

– Не слишком ли много удовольствий сразу? Достаточно того, что он видел мою руку.

– Но теперь Опекун будет тебя искать.

– Пусть себе ищет.

– И запомнит это.

– Пусть помнит. Думаешь, киборгизованных это тоже касается?
– он сказал это, чтобы просто что-нибудь сказать, но Лен восприняла его слова всерьез.

– Вероятно, ты прав, - сказала она.
– Вы подчиняетесь другим законам.

– Мы?

– Ну, да. Киборгизованные люди. Говорят, вам принадлежит будущее.

– Как я заметил, это еще не основание для гордости.

– Не заносись, - оборвала она.
– Ты меня специально затянул в кабинет, чтобы я узнала, да?

Корн пожал плечами и подумал, что Лен не поверит любому его ответу.

– Не мог попросту сказать? Ведь это ничего не меняет в наших отношениях.

– В наших отношениях?

– Поверь мне, Стеф.

"Она считает, что несколько сотен километров, проведенных рядом в машине, позволяют говорить о какихто связях между киборгизованным мужчиной и некиборгизованной женщиной", подумал Корн, но промолчал.

– Пошли, - сказала Лен, беря его за руку.
– Поедем ко мне. Как рука?

– Гораздо лучше. Видимо, потому что я перестал о ней думать.

– Дома свяжемся с Опекуном, и он скажет, что делать дальше.

– Мне известно и без него.

– Хорошо. Поступай, как знаешь.

Корн позволил проводить себя в машину. Когда они отъезжали, ему показалось, что в окнах пункта контроля он видит лица.

10 Дом Лен был небольшим и выходил застекленной верандой в сад. Типовой дом, какие Корн помнил по своему времени. В таких домах раньше жили молодые семьи. Он тоже хотел поселиться с Карой именно в таком доме.

Автомобиль они оставили на улице и по дорожке шириной в две плиты прошли через сад к веранде. Уже смеркалось, и в домах светились окна.

– Дом не из самых шикарных, - сказала Лен.
– Но меня устраивает. Летом здесь хорошо.

– Слушай, а у тебя найдется вольера для киборгизованного?
– спросил Корн и тут же подумал, что поступает глупо.

Кажется, Лен не расслышала вопроса. Вложила знар в индикатор автомата, и дверь раскрылась. В комнатах разгорелись стены.

– Ну, наконец-то мы дома, - сказала Лен и уселась в огромное кресло двадцатого века, которое вместе с книжными полками придавало комнате старосветский вид.

– Не удивляешься, что у меня нет багажа?
– спросил Корн.

– Багаж? А зачем? Все типовое получишь из моего домашнего автомата, остальное возьмем по твоему знару из апровизатора. Он на соседней улице, в двухстах метрах. Выпьешь что-нибудь?

– Если можно, джин с лимоном.

– Ну и желаньица у тебя! Не знаю, найдется ли что-нибудь подобное в моем автомате, - она подошла к одной из стен и раздвинула деревянные створки.

Корн рассматривал книги на полках и пытался представить себе судьбу своих книг, которые достались ему от отца, и тех, которые он покупал сам в годы учебы. Кара не любила его книг. У нее были свои, необходимые в работе новые издания, а не старые томища-пылесборники.

– Мы забыли, что на твой знар нельзя получить ничего подобного, - сказала Лен.
– Можешь взять молоко, чай или что-нибудь из синтетов.

– Возьми на свой.

– Я почти не пью.

– Один-то раз, думаю, можешь.

Минуту погодя она поставила перед Корном стакан с прозрачной жидкостью.

Корн почувствовал знакомый запах и вкус напитка.

– Наконец что-то знакомое, - сказал он.
– Вкус, как в старые добрые времена. Как только покончу с диетой, ничего другого пить не стану.