Женщина плавно поднялась с кресла, и, уже собираясь уходить, негромко проговорила, разглядывая мужчину, лишь отдалённо напоминавшего того парня, что приходил в храм Иошихиро:

— Я выбрала Хиро, потому что эту девушку очень сложно сломать. Она не отступит ни перед смертью, ни перед богами, следуя за своей целью. Да, она не самая одарённая моя жрица, но, как ты заметил, упорства у неё больше, чем у кого-либо. Хиро будет сражаться до конца, несущего ей победу или гибель, но непомерной жестокости в ней нет. Но эта жестокость есть у меня, потому я не отступлю, если ты, или даже Совет, позаритесь на моё маленькое сердце. Впрочем, права вмешаться — у вас всё равно нет.

— У тебя странные предпочтения, — задумчиво произнёс тёмный бог. — Но что-то в этом есть. Впрочем, я всё равно не понимаю, почему ты выбрала такого слабого проводника. Да, магия неплохая, но выносливость… твоя жрица слишком хрупкая для сражений.

— Слабого проводника? — богиня вдруг тихо засмеялась. — Элиас, она — сильнейший проводник из всех, кого я встречала. Хиро — абсолют, полностью открытый миру, с которым связана, и духом, и телом.

Хиро Энн.

Парк вокруг нашего особняка был моим любимым местом — здесь можно было спрятаться от разочарования в глазах родных, которое появлялось каждый раз при взгляде на меня. Недовольство и досада, сопровождающее каждую нашу встречу, стали привычными.

Впрочем, привыкнуть было сложно. Когда мне было девять — целитель сообщил родителям, что мой дар некромага никогда не раскроется в полной мере. Он никогда не будет выше среднего, и для семьи моё существование стало лишь досадным недоразумением.

Слабое тело и низкий уровень магии — спутанные магические каналы, повреждённые при рождении, никогда не смогут провести поток силы для создания заклинаний высшего уровня.

Педантичные родители, не желавшие иметь слабых наследников, пытались смириться с моим существованием. Всё это привело к тому, что меня просто перестали замечать.

Вначале просто отмахивались, ссылаясь на занятость, а со временем просто начали игнорировать, уделяя внимание более способным наследникам.

Даже на мой день рождения родители не пожелали меня увидеть, просто отправив поздравления и подарки через слуг. И вот сочувствие, смешанное с жалостью, в глазах последних — было хуже всего. Но, за последние два года я привыкла к такому отношению.

Совсем скоро меня уже здесь не будет. К моему шестнадцатому дню рождения я, наконец, отправлюсь в университет на целых пять лет. А там, быть может, и возвращаться больше не придётся. К счастью, ждать осталось совсем недолго.

Задумавшись над своей судьбой, я не сразу услышала топот копыт — только когда заметила всадника, в крепкой фигуре которого узнала отца. Граф резво спешился, бросив поводья подбежавшему слуге, а затем обернулся к выбежавшим сыновьям, поймав обоих.

Смеясь, мужчина что-то говорил моим младшим братьям, а затем вдруг обернулся, заметив меня.

Улыбка мгновенно исчезла с его губ и отец нахмурился. В его глазах мелькнуло привычное выражение досады. Это стало последней каплей.

Резко развернувшись, я быстрым шагом направилась в дом, усилием воли сдерживая подступавшие слезы. Не замечая, как вянут цветы в горшках, из-за выпущенной мёртвой энергии, стоит мне пронестись мимо, я скрылась в своих комнатах, закрыв дверь на засов.

Слёзы беззвучно текли по щекам, выражая шестилетнюю обиду, но я не стала обращать на них внимания. Пора собирать вещи. Больше я здесь не останусь.

Резко распахнув глаза, я поняла, что это был лишь сон-воспоминание. Забытое воспоминание, кажущееся теперь эхом детской обиды. Сейчас я даже понимала отношение родных к ущербной дочери, со спутанными магическими каналами. Понимала, но не принимала. Будучи ребёнком, я тянулась к ним, как к единственным родным существам. Но резкое разочарование во мне, досада и недовольство мной же — разрушило ту привычную, мягкую атмосферу в нашей семье. Но только в том, что касалось меня. К тем же братьям родители относились иначе. Так, как когда-то относились ко мне. И тогда я ничего не могла изменить.

Невольно обведя взглядом комнату в гостинице, я наткнулась на доставленные наряды, которые приобрела по прибытию в столицу. Раньше я не могла многое изменить, но сейчас я могу кое-что сделать. А именно — отплатить семье Элл за всё. Они не были идеальными родителями, я и вовсе перестала воспринимать их таковыми в последние годы, но чувствовать себя обязанной я не любила.

До рассвета ещё оставалось около полутора часов, но я знала, что нужные люди будут готовы принять меня и в такое время.

Поднявшись с кровати, я надела широкие брюки и лёгкую белую рубашку, а поверх неё — тёплый, шерстяной свитер. Обувшись, я собрала длинные волосы в хвост, перехватив те лентой, а затем поспешила на выход, взяв с собой лишь пастилу. Кушать пока не хотелось, но силы мне ещё понадобятся.

Жуя любимую сладость, я уверенным шагом шла в известном направлении. Нужное здание находилось недалеко от кладбища и работало круглосуточно, из-за необходимости обеспечивать защиту столице Мерила. Оно было чем-то вроде магистрата, но занималось не управлением города (конкретно в столице), а его защитой. Во всех остальных городах королевства — магистрат был центром управления города. Только здесь им занимался король и его советники.