— Я бестолковый.

— Я заметила.

Леди Димитреску повторила маленькую мелодию и подождала пока брюнет соберётся духом, чтобы её сыграть. Но не успел парень прикоснуться к клавишам, как запыхавшаяся главная камеристка, чуть ли не бегом спустившись по лестнице, своим пришествием сорвала урок.

— Госпожа! Вы…вы должны…это видеть! — Камелия не могла перевести дыхание от быстрого, надо думать, бега, а голубые глаза её почему-то покраснели. — Там…там… — горничная прислонила ладонь ко рту и всеми силами старалась сдержать нарастающую панику.

— Что случилось? Отдышись ты, наконец!

Главная камеристка, попробовав сделать глубокий вдох, поняла, что не в состоянии нормально объяснить ситуацию и стремительно направилась вверх, откуда пришла. Стеф готов был поклясться, что напоследок услышал сдавленный всхлип. Поведение совершенно необычное для Камелии, должно быть, случилось что-то плохое. «Илина…».

— Нонсенс! — негодующе бросила Хозяйка, вставая со своего персонального стула. — Продолжай тренироваться. Я вернусь позже.

Высокая женщина изящной походкой, виляя бёдрами, направилась по тому же пути, что и служанка, оставляя Стефана в полном одиночестве большой оперной комнаты.

— Ну и дела… — облегчённо выдохнув, через силу произнёс парень.

Вместо обучения он решил немного размяться, в конце концов, час в неподвижном, из-за банальной тревоги, положении оказал воздействие на спину ноющей болью и ноги, что попросту онемели. Стеф встал с пуфика, потянулся и по какой-то странной причине не смог сохранить равновесии, навалившись назад, прямиком на кофейный столик, стоявший неподалёку. Ему, в некоторой степени, повезло: содержимое стола смягчило падение, но при этом разлетелось во все стороны. Заметки, книги, письма — всё свалилось на пол, чудом не повредившись.

— Да вы издеваетесь! — сердито вскрикнул он. — Ну и неудачник ты, Стефан.

Брюнет тут же ринулся собирать уроненные бумажки и в глаза бросилась, раскрывшаяся на занятных страницах, книга. Рисунок, изображённый на вверху, сразу привлёк к себе внимание: три обнажённые девушки, жестоко изувеченные, с одинаковым отверстием в голове, лежали, очевидно, мёртвые, в одной и той же позе на разных кушетках. Он опасливо взял эту небольшую тонкую книжку в руки, дабы внимательно осмотреть мрачную, хорошо воссозданную иллюстрацию и заметил идеальным почерком написанный текст: «Дальнейшие наблюдения: Один день после процедуры. Три девушки лежат неподвижно. Кажется, будто они мертвы. Изо рта старшей вылетело насекомое. Оно похоже на обычную муху»

— Что за ужасы? — встревоженным голосом задался вопросом он сам у себя.

«Два дня после процедуры. Все три тела покрыты мухами. Похоже, мухи пожирают их плоть. Когда я открыла окно, часть мух тут же упала замертво на пол. Видимо, их убивает холод. Я быстро закрыла окно, чтобы не сделать насекомых ещё слабее»

Его дрожащие пальцы начали перелистывать страницу, но прежде он ещё более внимательно пригляделся к лицам девичьих тел. Странное чувство овладело брюнетом.

«Четыре дня после процедуры. Все три тела почти целиком съедены насекомыми. Осталась лишь тёмная копошащаяся масса существ в форме тела. Сразу после полудня насекомые начали менять цвет. Те, что сидят на лице, стали бледными, а те, что на губах, — синеватыми».

— Я не…я не понимаю. — чем дальше его глаза передвигались по зафиксированным чернилами исследованию, тем сильнее подкашивались ноги.

«Шесть дней после процедуры. Масса насекомых вновь превратилась в тела людей. Все трое очнулись и смотрят как младенцы. Я чувствую связь. Как мать с дочерьми. Я уже выбрала для них имена: Бела, Даниэла и Кассандра»

Стефан онемел, когда последняя строка наконец была прочитана. Молодое лицо парня мертвецки побледнело, зрачки сузились, а губы испуганно затряслись. Осознание полученной информации вызвало недоумение, страх, отвращение, вследствие даже тошноту, и неимоверную злость. Эти девушки не были колдуньями, ведьмами, они не были людьми, не были семьёй. Женщина, что звалась их матерью, сумасшедшая убийца, проводившая некий эксперимент по внедрению необычных насекомых в человеческие трупы, может и породила их, но не естественным образом. Она погубила трёх, вряд ли между собой ранее знакомых, девушек, создав из них орудие для дальнейших убийств. «Вот что за опыты, Бэла…» — голова пошла кругом, а ком, застрявший в горле, так и просился наружу. — «А самой-то тебе всё известно о них?»

Брюнет до конца понимал, что конкретно вызывало сильное омерзение: факт бесчеловечных экспериментов, сама возможность сотворить нечто подобное из плотоядных насекомых или процесс совокупления со всеми ними. Ведь, по сути, он занимался сексом не просто с ходячими трупами, а мухами, что соединялись в единый организм. Холод их тел, внутренний и внешний, стал понятен как никогда раньше. Это совершенно не жуткая легенда о вампирах, что населяли Трансильванию когда-то давным-давно, это реальные события, происходящее здесь и сейчас. Однако, кое-что их всё же объединяло: проклятие. Проклятие, которое легло на всю деревню и её жителей. По вине одного лишь существа…

Когда сверху послышался громкий стук женских каблуков, парень мгновенно пришёл в себя и продолжил скоро и нервно собирать оставшиеся бумажки, аккуратно кладя на поверхность столика. Книгу, которая скорее всего являлась дневником Димитреску, он положил под груду писем, словно пряча от самого себя.

— Безобразие! — прозвучало громогласно с губ Госпожи, когда она угрюмо спускалась по ступеням. — Говорила я этим непоседам убирать за собой!

Стеф слегка растерялся, но заметив приближающуюся высокую фигуру, принялся изображать рывки руками и повороты головой, будто бы его безделье вызвано резким желанием разминуться.