— Скажем так. Судя по внешним проявлениям, тут скорее либо “Прощальный поцелуй”, либо “Горький вкус расставания”, либо всё же “Сладкая одержимость”…

— Чудные названия! Эти мне эльфы и их склонность к пафосу…

— Ну-ну. Как же хорошо, что драконам это не свойственно! — я только фыркнула в ответ на неприкрытое ехидство, прозвучавшее в его голосе. — Так вот, если первые два, то всё не так уж плохо. Если последнее, то значительно хуже.

— Ты думаешь, что это последнее. Сладкая одержимость, — я даже не потрудилась сделать тон вопросительным.

— Да. Но для Гэри будет лучше, если я ошибаюсь. А я могу, потому что, хоть и разбираюсь неплохо в магии сидхе-данан, но не один из вас.

Он не верит, что ошибается, это было видно по глазам.

— Ты хотел сказать — из них, — заметила я сухо. — Я — дракон, если ты не заметил.

Он как-то насмешливо улыбнулся и словно невзначай быстро провёл пальцами по моему уху, ласково погладив шрам.

— Заметил.

Я усилием воли подавила дрожь. И с удовольствием позволила ярости вытеснить странную беспомощность… но Деррен и сам, кажется, понял, что перегнул палку.

— Не будем придираться к словам, милая, — поднял он руки, будто сдаваясь. — Факт остаётся фактом: лучше будет, если окончательный диагноз тут поставит кто-то, кто на эльфийских чарах подчинения съел жука крэ. По счастью, у нас есть на корабле несколько остроухих личностей, которым имеет смысл задавать вопросы по этому поводу. Можем даже сравнить ответы и ради такого дела кого-то из спящих красавцев разбудить.

— Так их откачали? — каюту с эльфами в стазисе предсказуемо затопило. Но стазис он на то и стазис, что замедляет до минимума дыхание и сердцебиение. Эльфов вытащили довольно быстро, и лекари давали хорошие прогнозы.

— Да, откачали. Но я бы советовал начать с нашего персонального принца Болотных Огней. Подобная дрянь — именно его вотчина.

Я поморщилась. К Ирону у меня после недавних новостей было сложное отношение, и доверять ему ещё одного моего близкого друга не хотелось.

Деррен снова понял всё правильно:

— С твоего позволения, я сам задам ему вопросы. И очень внимательно послушаю ответы.

Что же, лучше так, чем вообще никак. И у меня остался только один вопрос:

— А что с Болли? Капитан её не убил, надеюсь? А то у меня, похоже, наметился повальный дефицит кадров.

— А что ты хотела — после визита к эльфийским матриархам? Вы ещё легко отделались, можно сказать. А насчёт Болли — да что ей сделается? Но она пока у Капитана.

— И что они там делают?

— А ты как думаешь? — уточнил Деррен вкрадчиво. — Нет, есть несколько вариантов. Возможно они, например, активно пишут поэму. Или отжимаются от кровати. Но я бы всё же поставил на самый очевидный вариант, благо не так уж часто моему старому приятелю попадаются темпераментные девчонки, которые спокойно относятся к его облику и природе. Ради такого и парочки секретов не жалко… Хотя я бы на твоём месте не обольщался: ничего важного он ей не выболтает.

Я поморщилась. И правда, глупый вопрос. Следовало бы по первой реакции Мёртвого Капитана догадаться, что он не так уж мёртв. Или, как минимум, мёртв не везде… Как звучит-то, а? В общем, типичная высшая нечисть, не лишившаяся некоторых приятных бонусов, положенных живым.

Глупишь, Иэ. Непозволительно притом.

Как же я устала… Получится ли опереться на стену так, чтобы Деррен не заметил? Вот уж вряд ли. А значит, нельзя.

— Пойдём уже, — сказала я сухо. — Послушаем, что хорошего нам расскажет эльфийский принц.

27

Ирлина

*

Я смотрела на чистый лист бумаги и впервые в жизни искренне, ото всей души сочувствовала писателям.

Меня настиг творческий кризис… Или просто очередной приступ робости, который часто накатывал при общении с противоположным полом. Неужели этот дневник действительно поможет мне общаться с принцем, который меня полюбит? И если да, то что я должна написать ему?

Все варианты казались то глупыми, то банальными, то совершенно неуместными. Принц, опять же. Как с ним правильно здороваться? Нет, разумеется, я сдавала экзамен по основам этикета — без этого в свиту принцессы меня бы просто никто не взял. Но даже если так, то откуда мне знать, из какой он страны? Как же сложно…

— Ну что ты так нервничаешь? — фыркнул Ирон. — Было бы из-за чего!

“Это ведь мой принц, — вздохнула я. — Возможно”.

Ирон скривился.

— Ага, — протянул он. — Вот именно что “возможно”. Спятившая похмельная моль тебе и не такого наговорит. Не знаю, что она там задумала, но я бы делил её заявления как минимум на десять.

“Зато ты у нас, разумеется, образец честности, — хмыкнула я. — Прямо эталон”.

— Знаешь, — сказал он серьёзно, — с тобой я честнее, чем с кем-либо в этом мире был. Ну… По крайней мере, во взрослом возрасте и вменяемом состоянии.