— Не нужно, — тихо сказал Куруфин. — Сам подумай, как мне теперь с такими руками. Если мы выстоим. А если не выстоим, то какая разница.

— Щит возьми. — тяжело проронил Маэдрос. И неожиданно шагнул вперед, порывисто обнял брата.

Потом Куруфин вышел за ворота. Гвирит бросилась к стене и еще успела услышать, как он крикнул балрогу:

— Что мне твой пламень! Я держал огонь горячее!

Ближе к девяти утра у Ирки сложилось четкое понимание, что их вынесут. Копейщикам со стены удалось убить одного из троллей, но на его место встали двое здоровенных орков, и таран ударил о ворота как будто даже еще с большей силой. Потом снова ожил громкоговоритель и потребовал стоп-игру.

К лекарям с трудом дохромала Айфе.

— Все, жопа, — выдохнула она. — Ворота по жизни уже в хлам. Горбыль говеный. Щас скажут открывать.

— И что? — оторопело спросила Ира.

— И все, — Айфе тяжело привалилась к дереву, отмахнулась от потянувшейся к ней Турвен. — Брат мой Майтимо, конечно, пугает орков до усрачки по этим правилам, но много мы на одном его пламенном взгляде не навоюем. Дайте воды, я щас сдохну.

Ирка закусила губу. Значит, все кончится так. Вся эта странная история, в которой случайно почти получился хороший конец.

У ворот началось какое-то шевеление. Бойцы отходили, перестраивались, Роланд слушал мастера, даже его шлем выражал мрачную решимость. И было во всем этом что-то ужасно неправильное.

— Ладно, — сказала Айфе. — Во всем этом есть какая-то логика. Толкин про надежду и чудо, а не про военную хитрость. А для чуда дом Феанаро как-то рожами не вышел. Но попытка была хороша.

Неожиданно она крикнула в голос:

— Мы погибли, мой друг, я клянусь, это было прекрасно!

Оттолкнулась от дерева, подхватила копье и пошла к воинам перед воротами. Сказала мастеру:

— Я Морифинвэ Карнистир, я не склонился перед Врагом, я выдержал пламень Камней, и пока я жив, я могу сражаться.

Наверное, ситуация у них была безвыходной настолько, что ее даже останавливать не стали.

Через открытые ворота Ирка видела черные орочьи щиты и красные ленты балрогов. И было все это просто до ужаса обидно.

— Орлов бы, — понуро сказал Серегон. — Чтоб прилетели.

Пока Ирка пыталась сообразить, о каких орлах речь, откуда-то из-за деревьев неожиданно донеслось протяжное гудение рога.

— Это еще что? — Серегон аж привстал.

Орки качнулись вперед, потом остановились. Щерился копьями строй защитников Амон-Эреб, Роланд продолжал о чем-то ругаться с мастером. Снова запел чужой рог.

— Не похоже на орков, — голос Леи выдал ее предельное напряжение.

Роланд встал в строй, мастер отошел к тканевой стене, орки продолжали топтаться в воротах. И, кажется, что-то происходило у подножья холма.

Серегон встал, оперся для вида на Иркино плечо.

— Слушайте, — сказал он встревожено, — кажется, они перестраиваются.

Крики и лязганье с дороги донеслись до Ирки почти одновременно с ликующим криком Таниты:

— Это Гондолин! Там знамена Гондолина! Гондолин пришел к нам на помощь!

— Вау, — выдохнул Серегон. — Ладно, я согласен на такую замену орлам.

Черный со звездой щит Димки-Дунадана вызывающе торчал в первом ряду среди белых щитов Гондолина. Ирка заметила его почти сразу, когда они спустились следом за воинами Амон-Эреб по склону холма. И все разом встало на свои места — и куда Димка делся, и почему Гондолин, о котором никто ничего не слышал с начала игры, вообще куда-то пришел. Потаенные королевства, как-то так это называлось, Ирка слышала краем уха.

Что вообще происходит, она перестала понимать где-то после крика Таниты. Роланд снова пошел ругаться с мастером, Цемент вообще подошел к щитовикам перед воротами, перебросился с ними несколькими фразами. Орки посовещались и от крепости немного отошли. — Все-таки выходят, — сказала Лея.

— Ну, елки, ну чего я ранен, — выдохнул Серегон.

На дороге кричали, лязгало и стучало. Даже до крепости долетало звучное «Айя!». Из Амон-Эреб вышли молча и сразу же врубились в орочий строй.

Лея вытащила Ирку из крепости чуть позже. Вроде бы помогать раненым, но на самом деле — скорее посмотреть. Вид со склона холма на дорогу отрывался просто отличный.

Тогда-то Ирка и заметила в белом строю черный Димкин щит.

Неподалеку от них благополучно мертвый Куруфин о чем-то разговаривал с Томой. Судя по лицу их «пионервожатой», тема была интересная, и Ирка перебралась ближе. Просто смотреть на сражение оказалось для нее как-то уж слишком нервно.

— И он мне говорит — мол, вы воры, и пришли в ночи, как воры, и украли, как воры, — Куруфин жестко усмехнулся. — А я понимаю, что знаю наизусть все эти речи, и сам честил вором сына Барахира, и что стоит за этими речами, тоже знаю наизусть. Злость бессилия за ними стоит, но надо мной у нее уже власти нет… В общем, пока он трындел, я с него еще два хита снял, с балрога этого долбаного.