— Мелинда, я не могу написать это. Это звучит как хвастовство.

— Нет, это не так. Именно поэтому я и написала «Моя лучшая подруга говорит…» Тебе нужно выделиться среди тысяч других претендентов, если хочешь быть на шоу, делай, как я предлагаю.

— Я не могу.

— Хорошо, я заполню онлайн заявку за тебя.

— Нет, не делай этого.

— Так, или ты напишешь слово в слово, что я тебе сказала, или я сама напишу это. Ты знаешь, я могу. На самом деле, я буду стоять над тобой, пока ты не напечатаешь это. Ты можешь воспользоваться моим компьютером. — Мелинда поджала губы и уперла руки в бока, напоминая Брайони о той маленькой суровой девочке, которой она когда-то была. Брайони улыбнулась своей подруге.

— Окей. Ты победила.

— Хорошо. Теперь перейдем к вопросу «Почему вы хотите участвовать в новом игровом шоу «Однажды в…?».

— Я с трудом могу ответить на этот вопрос. Ты считаешь, я должна рассказать им правду?

— Безусловно. Тебе нужна хорошая история, чтобы попасть на шоу; что-то, что будет резонировать с продюсерами и общественностью, как кандидаты со своими грустными историями на «Икс-фактор» и на подобных шоу. Ты должна быть искренней.

— Я думаю, что-то вроде: «Я много лет ищу свою пропавшую сестру Ханну. В прошлом месяце у нашего отца был инсульт из-за того, что он отчаялся ее увидеть. Я надеюсь, что Ханна, как и я, испытывает страсть к викторинам и игровым шоу и посмотрит «Однажды в…». Участие в шоу может дать мне шанс обратиться к зрителям и попросить ее вернуться домой, пока еще не слишком поздно». Что думаешь?

— Все верно, но мы перефразируем. Я думаю, тебе нужно быть откровенной. В конце концов, это реальная причина, по которой ты хочешь подать заявку на шоу.

— Я правда не знаю, как лучше сформулировать, хоть я и учитель английского. Мне нужно попасть на шоу и не вылететь на первом же испытании. Я не хочу испортить заявку.

— Не беспокойся. Мы заставим тебя казаться самым удивительным, интересным участником за все время. Они будут вынуждены пригласить тебя на прослушивание. Ты рассказала своим родителям об этом?

— Я рассказала только тебе. Не хочу сглазить. Нет смысла рассказывать, пока меня не пригласят на прослушивание или, что более важно, на само шоу.

— Вполне справедливо. Пока оставим это между нами. Ладно, давай немного встряхнем тебя, не могу допустить, чтобы ты показалась скучной.

Брайони одарила Мелинду теплой улыбкой.

— Спасибо, Мелинда.

— Ерунда. Для этого и нужны друзья.

Брайони подняла свой бокал.

— За дружбу, — произнесла она.

— За дружбу, успех и много-много вина, — ответила Мелинда, осушая свой бокал.

Четверг, 6 июля — полдень.

Брайони достала из сумочки ключ, отперла знакомую входную дверь и крикнула.

— Я здесь, — последовал ответ.

Джеральдина Мастерс когда-то была высокой элегантной женщиной с золотисто-белокурыми волосами, собранными в идеально уложенный пучок. Время берет своё. Волосы ее матери стали седыми и тонкими. Пучок больше не был аккуратным и несколько непослушных прядей безжизненно свисали на осунувшееся лицо. Брайони заметила, что с каждым визитом мать становится все более морщинистой. На ее некогда безупречном лбу появились свежие морщины, а глаза покраснели.

Она стояла на кухне, помешивая куриный суп в большой кастрюле. Над ними клубился пар, наполняя комнату ароматами лимона и эстрагона. Бурчание в животе напомнило Брайони, что она не ела с самого завтрака и не пила ничего, кроме вина у Мелинды. Она поставила торт на столешницу.

— Мелинда испекла для вас торт.

— Она милая леди. Поблагодари ее от меня. Ее маленький мальчик такой обаятельный, правда? Он быстро растет. Я видела ее на днях в Дерби. Они покупали новые резиновые сапоги для Фредди. Хочешь суп, милая? — спросила мать. Всегда заботливая, всегда сильная женщина, в трудные времена всегда поддерживающая своего мужа.

— Позже. Сначала я посмотрю, как он там.

Глаза ее матери были красными, с темными пятнами под ними. Измученное усталостью лицо осунулось. У Брайони защемило сердце. Ее мать не заслуживала еще больших страданий. Она уже и так достаточно намучилась.

— Как дела? — осторожно спросила она.

— Ты знаешь. Все хорошо. Все по-прежнему. Ты же знаешь, — последовал ответ. Мать налила суп в кремовую тарелку с цветочным узором, который выцвел за долгие годы использования. Брайони оглядела знакомую кухню, и ее сердце сжалось. Кухня тоже состарилась. Стены нуждались в свежей покраске, а выскобленные столешницы требовали обновления. И все же казалось, что прошло всего несколько лет с тех пор, как они переехали в коттедж в попытке начать все заново. Время оказалось жестоким вором, лишившим каждого из них молодости, а дома — энергии и привлекательности.