Конечно, мы понимаем, что всех последователей уничтожить не получится, Орден будет жив, но уже без тех наработок и вооружений, что Виктор создал лично для уничтожения каждого из нас, без их главного штаба и без будущего приемника.

Если всё сработает, как задумано, это даст нам фору в несколько десятков лет, пока они вновь соберут все свои силы. И это только наихудший исход. Наилучший, если подключатся все лидеры и за последующие несколько лет бросят все усилия, чтобы разгромить Орден так, что он уже никогда не восстановится.

Если… если я сделала всё правильно, то и Виталий сделает всё, что от него требуется.

Но я не могу не думать о провале. Как и не могу не думать о том, что боюсь, что, наоборот, всё получится. Чем меньше остаётся времени, тем яснее понимаю, на что мы идём.

На убийства.

Хотя Алек говорит, что невиновные сами уйдут. А те, кто останется, так или иначе могут когда-нибудь нам навредить. Что они без зазрения совести могут убить кого-то одного из нас, и они уже убивали, а мы просто защищаемся. Если бы было всё так просто… Но я до сих пор помню звук ломающейся шеи в моих руках, помню то обмякшее тело, упавшее к моим ногам, а ещё помню, что именно в тот момент я ничего не почувствовала. И это страшно. Я бы никогда не пожелала себе такой жизни. Что является моим единственным оправданием, я больше не хочу так жить. Никогда.

И словно по иронии судьбы, именно на этой мысли Елай говорит:

— Ты молодец, Лена. Это была колоссальная работа, но ты справилась.

Из меня вырывается сухой мешок, и я качаю головой, опуская взгляд к себе под ноги. Гордости я уж точно не чувствую.

— Я только что убила человека, — отвечаю, удивляясь резкости своего мрачного голоса.

Словно это он виноват. Словно сама этого не хотела. Хотя я хотела и сильно, просто чтобы потом сказать это Виктору лично. Рассказать, как это было легко, что мне понадобилось всего несколько слов. Я уже ощущаю это уродливое ликование, грязное наслаждение от мысли, что именно я убила его единственного наследника. Его кровь.

Елай на это ничего не говорит. ю он произносит другое.

— Отдохни, — это не предложение и не совет, звучит так, словно это своего рода в мягкой форме приказ. — На следующие два дня для всех нас объявляется выходной.

Он больше ничего не добавляет, в его глазах нет ни сомнения, ни раскаяния, ни печали. Напоследок Елай подмигивает мне, слабо улыбаясь, а затем проходит мимо меня, исчезая за дверью в камеру Виталия, чтобы дать ему снотворное. Вот и всё, это началось.

Особняк опустел.

Я специально ушла в ванну, чтобы ни видеть, ни слышать, как Елай с Николь забирают Виталия и уезжают. Марко с Николой уехали ещё утром, чтобы забрать своих людей и организовать неподалёку от Ордена лагерь. Несс с Дамьяном уехали ещё вчера, и она тоже предпочла ни с кем не прощаться, ясно выказывая своё отношение ко всей нашей задумке. Дамьян, как и Николь, останутся не удел, как единственные наследники своих семей. София тоже уехала в то место, где обычно собираются все старейшины, чтобы не оставаться без защиты, так как все силы будут брошены на Орден. И я сомневаюсь, что сегодня вернётся Елай. Уж он то точно никогда не упустит возможности взять от этих двух дней всё, что только сможет получить. Алек же практически с утра занят своими людьми, планированием и отправкой части из них на место для проверки территории. Я не трачу время на раздумья, чем хочу заняться, пока остаюсь одна. Шоколад, молочный коктейль и чипсы в придачу — вот они мои три друга, которые составляют компанию на диване. Включаю телевизор и подключаюсь к сервису сериалов, понимая, что здесь я точно останусь на всю ночь.

— Ну разве мы не попали в рай? — внезапно звучит за моей спиной, и я запрокидываю голову назад с открытым ртом и замершей около него чипсине, чтобы встретить кривую улыбку Алека.

Тёмные глаза с озорством поблёскивают, не оставляя места для фантазии, на что он намекает.

— Ты, я и пустой дом, находящийся полностью в нашем распоряжении, — Алек нагибается, чтобы упереться обеими руками в спинку дивана по обе стороны от моих плеч, и смотрит на меня сверху вниз. — Есть предположения, на что я намекаю?

Я строю из себя дурочку, невинно хлопая ресницами.

— На то, что никто тебя не застукает за просмотром нового сериала?

Удивлён ли он? Нисколько, вместо этого он делает настороженное выражение лица.

— А сериал того стоит? — подыгрывает он.

— Определённо, да.

Он хмыкает, и выражение его лица теперь выглядит заинтересованным, словно и впрямь доволен таким ответом.

— Два дня? — задаёт он вопрос в воздух. — Мы можем в принципе переехать к телевизору, чтобы успеть посмотреть все сезоны.

Он перебирается ко мне через спинку дивана, садясь, тут же выхватывает из моих пальцев чипсы, сразу отправляя её в рот.

— Должен ли я беспокоиться о том, что это окончательно испортит мою репутацию Грозного парня? — интересуется Алек как бы между прочим.

Я улыбаюсь, отбивая очередное нападение на мою добычу из пачки.

— Исключено, этот сериал про дьявола, отправившегося в отпуск в Лос-Анджелес.

Алек бросает на меня косой взгляд, как бы спрашивая: и такое даже есть, и я отвечаю ему многозначительным кивком.