— А я и не о про прощание говорю, — тихо говорю я, не отрывая взгляда от его глаз.

И прежде чем он успеет подумать, прежде чем найдёт еще тысячу и одну причину, чтобы злиться и казнить себя, кладу руки на лицо и притягиваю к своему, страстно целуя его. Возможно, он и не ожидал этого, однако его объятиям даже и секунды не требуется, чтобы стать невероятно сильными и сжимающими всю меня в своих руках.

Это не голод, это — отчаянная нужда.

— Ненавижу мысль, что тебя надо отпустить, — низким голосом шепчет он напротив моих губ, запуская пальцы в мои волосы на затылке и прижимаясь своим лбом к моему, и смотрит на меня из под тяжёлых, полуопущенных век.

Только в глазах не ненависть, в них одно мучение, вызывающее во мне скулящую боль на сердце.

— Ты можешь не отпускать меня сейчас, пока ещё не пришло время, — закрывая глаза, молвлю, приникая обратно к его губам.

Мне так хочется утонуть в нём, забыть, где мы находимся, взять всё от этого поцелуя, что только возможно. Пока ещё у нас есть это время. Пока мир вокруг нас становится тихий и неподвижный.

Только я и Алек.

И Елай…

— Гооосподи, — разносится рядом его страдальчиский стон, — ну пощадите же вы уже мои глаза. Честное слово, вас и на секунду одних оставить нельзя.

Я отстраняюсь от Алека не так быстро, как требует того приличие, выкрадывая ещё несколько маленьких, нежных поцелуев. Слышится шумный вздох Елая, но мы всё равно не спешим обращать на него внимание, продолжая смотреть только друг на друга.

— Не геройствуй, принцесса, — голос Алека становится спокойным и тихим, будто сам он, наконец, смиряется с происходящим.

Я мягко улыбаюсь ему, чувствуя неимоверное облегчение, когда пропадает ощущение, будто я его подло бросаю.

— Только если ты сам будешь придерживаться этих слов, — парирую, дразня его.

И наконец я добиваюсь того, что мечтаю увидеть больше всего на свете — кривую, бесподобную ухмылку, поднимающую один уголок рта.

— О, нет, я слишком эгоистичен, чтобы променять возможность снова увидеть твою улыбку на какого-то поехавшего крышей старика.

От его слов моя улыбка становился лишь ещё шире. Пока снова не вмешивается Елай, громко откашливаясь и отбирая своим действием всё волшебство этого момента.

Пора.

Мы с Алеком оба поворачиваемся к нему, но лишь одна я не демонстрирую недовольства. Он обжигающе колко смотрит на Елая, на что тот вообще никак не реагирует. Потому что и сам крайне недоволен.

— Все на месте, у нас есть небольшое окно, чтобы проскочить незамеченными, — сообщает он, как будто я совсем не понимаю важности происходящего.

Но он ошибается, именно из-за того, что отношусь ко всему очень серьёзно, я не могла уйти, не урвав поцелуй.

— Идём? — спрашивает он с таким явственным сомнением, будто на самом деле думает, что могу сейчас сказать ему обратное.

По нему видно, что он начинает нервничать, и я знаю почему. Возможно Елай единственный, кому нужно это нападение больше всего. Не то чтобы я забыла, просто в отличие от него не планировала этот день всю предстоящую жизнь. И я не собираюсь нервировать его ещё больше. Всё-таки лучше, если его нервы останутся нетронутыми.

Потому быстро киваю и тут же спрыгиваю с джипа, но у меня не получается сделать и шага, Алек останавливает меня, выставляя руку и поворачиваясь к Елаю.

— Предупреждаю, если она окажется ранена, а ты при этом цел, я сам лично сверну тебе шею, — угрожающе цедит он, но разве это когда-то трогало Елая.

Он безмятежен, как всегда. Мне кажется, что он не испугается, даже если за ним лично явится смерть.

— Не бзди, блондинчик, я запомнил все эти слова ещё две недели назад, — бросает он скучающим тоном голоса, а затем как ни в чём ни бывало смотрит на меня. — Ну? Теперь-то мы можем идти?

На сей раз я бросаю взгляд на Алека, прежде чем кивнуть, но он до сих пор сопротивляется, в его глазах столько невыраженных слов, что они буквально горят сплошным отрицанием. Его рука съезжает к моим пальцам, и он переплетает их со своими, а затем смотрит на них. Его кадык движется, это решение даётся ему слишком тяжело. Но когда он его принимает, я буквально могу видеть, как целая частичка него в некотором смысле отрывается вместе со мной. Его пальцы скользят вниз, разнося воздушным прикосновением сотни тысяч мурашек по всему моему телу.

Последнее касание, и будто что-то обрывается. Моё сердце чувствует себя отвратительно гадко. Но должна уйти сейчас, пока Алек готов отпустить меня.

— Встретимся на той стороне, — шепчу, когда наши взгляды встречаются, и ненавижу то, что вижу в его глазах.

— По другому и быть не может, принцесса, — говорит он с удручающей мягкостью в голосе, а мне будто кто-то снова и снова сжимает сердце.

Впервые за всё время мне хочется утешить Алека, остаться с ним, чего бы это ни стоило. И как минимум пообещать, что всё будет хорошо. Очень хочу. Но абсолютно не имею на это никакого права. Нельзя давать ложных обещаний, когда сам не уверен в их исполнение.