Нина Ивановна, в свою очередь, именно так и хотела поступить: деятельность Боженко была ей поперёк горла, ибо ослабляла авторитет социального педагога и к тому же могла привлечь к школе лишнее внимание.

При этом, однако, дочь профессора не выжила ещё из ума, прекрасно понимая, какие разоблачения может сделать маленькая украинская девочка. Поэтому, собственно, все вопросы между собой они старались решать мирно. И хотя на обоих вечно были надеты резиновые маски добродушия, – они ненавидели друг друга и взаимно боялись.

Даже в эту холодную ночь Тоня побоялась прийти одна. Ноги её слегка тряслись от страха, а под полой длинной куртки был спрятан нож. С превеликой осторожностью поднималась она по лестнице и шла через узкий тёмный коридор третьего этажа, опасаясь внезапного появления сыщиков.

Диалог продолжался.

– Мы постановили, – продолжила Тоня, – что дача должна быть достроена к Новому Году. Следовательно, нам надо будет регулярно отыскивать из школы энное количество детей для работы.

Антонина говорила уверенно. Руки её лежали на столе подушечками вниз, пальцы были широко раздвинуты.

– Ясно, – спокойно произнесла Нина Ивановна, глядя то в окно, то в чай, но никак не на девочек. – А кто будет невестой Сатаны? – произнесла немка, выждав небольшую паузу.

– Круглова будет, – спокойно ответила Юлька.

– Ну, – возмутилась и заёрзала Нина Ивановна, – для вас она всё-таки Снежана Владимировна.

– Суть от этого не меняется, – отрезала Тоня. –Возражения по сути у вас имеются?

– Имеются, – со вздохом ответила немка. Она поднялась и встала у самого окна лицом к ночи. Её жёлтое, на вид совершенно восковое лицо с глубокими угловатыми морщинами отражалось в оконном стекле.

– Что касается этого вашего «Журнала патриотического школьника», – пишите там что в голову взбредёт. Этого жида мне ни на грош не жалко. Чёрные мессы, что бы вы там не вытворяли, – это ваше личное сугубо. Кто бы там с кем ни совокуплялся. У нас в конце концов, свобода совести, – тут она замолкла, а затем, с хитрой и злобной улыбкой поворачиваясь к девочкам, добавила. – В плане «Ост» ведь тоже было сказано: чем больше сект, – тем лучше. Не так ли?

Она снова замолчала и посмотрела в окно.

– Единственное, что мне не нравится, очень не нравится, просто категорически, – продолжала старуха, – так это ваша дача… Хотя нет! Дача-то у вас, я чувствую, будет замечательная, но… – замялась она. – Я не могу вечно закрывать глаза на массовые прогулы.

Тоня хотела было открыть рот, но немка её опередила.

– Нет, понятно, что пару раз можно и проглядеть! –воскликнула она слегка обиженно и сердито. – Понятно, что и без вашей дачи у нас полшколы всегда прогуливает. Да только проверяющим из Министерства этого не объяснишь! Так что простите меня, дорогие мои, но…

– Никаких «но»! – оборвала её Юлька. – Не лепите Горбатого. Во-первых, вы сами знаете, что у нас полшколы – шатуны. Ходят все через день или ещё реже. Во-вторых…

– Да знаю я, знаю… – отмахнулась рукой снова севшая на стул Нина Ивановна.

– Так, дайте закончить! – злобно воскликнула Юлька.

– Ну-ну, договаривай, – теперь уже с деланым интересом сказала немка.

– Во-вторых, – продолжала Юлька, слегка привстав и склонившись над столом своим щупленьким телом, –всем известно, что в нашей школе, как и в любой солидной фирме, ведут двойную и чуть ли не тройную бухгалтерию. Вы врёте всем: проверяющим, родителям, своему начальству. Вы тут подделкой документов занимаетесь, статистику фабрикуете! Это же чистой воды уголовщина! И, тем не менее – вы отказываетесь чуть-чуть подправить статистику ради важного дела! Вам же ничо не стоит написать там у себя, что те-то и те-то были в школе в такие-то и такие-то дни! Да вы же постоянно с этим мухлюете! У нас тут многие целыми днями у «Ашана» трутся, бухают себе, курят, а вы их пишете как присутствующих! И ещё им задаром оценки рисуете!

Тут пламенная речь только-только начавшей входить во вкус Юльки была остановлена Тоней. Та положила ей руку на плечо: мол, хватит, сестра, теперь я скажу.

– Нина Иванова, – ласково начала Боженко, – простите нашу Юльку за горячность. Она говорила грубо, но верно. Вам ничего не стоит ещё чуть-чуть подправить статистику. Поймите нас правильно, мы вовсе не хотели бы ссориться. Что касается рабов, то мы и не думали отзывать на дачу сразу всех. У нас столько народу даже и разместить-то негде! Я тут подумала и решила: надо нам будет их на отряды разбить и отправлять на работу посменно. Бригады небольшие сформируем, человек по десять, по двенадцать, может быть. Тут и вам урону нет, и нам польза. Вы подумайте над этим как следует, а?

– Хорошо, – со вздохом произнесла Нина Ивановна. –Будь по-вашему. Но у меня к вам по-прежнему будут те же самые два условия. Во-первых, всё это остаётся между нами. Во-вторых, вы мне помогаете выполнить план по девиантным. Идёт?

– Конечно! – без всяких раздумий воскликнула Тоня. –Без проблем.

На некоторое время в воздухе повисла гробовая тишина. Было очень душно. Неприятно светили лампы. Слышалось их тихое гудение.

– Ну, мы пойдём, пожалуй. – сказала Тоня, вставая со стула и подходя к двери. – Поздно уже.