– Сонь, ну ты просто чудо сегодня, я тебе говорю! – пискляво завывала Света, всё плотнее прижимаясь к Барнаш. – Я тебя просто обожаю! Всё правильно сказала! Мы ведь и впрямь люди-саламандры! Мы ведь с тобой давно отказались от своей человечности! Так и надо, любовь моя! Ты сегодня просто чудо! Всё правильно сказала.

Соня молча поглощала салат оливье. Казалось, она вовсе не замечала светиных ласк. Только когда Солнцева попробовала усесться к Барнаш на колени, – та легонько оттолкнула свою подругу и, просмотрев ей прямо в глаза, тихо и серьёзно произнесла: «Я ем!».

– Вот ничего, – произнесла Тоня. – Юльку замуж за Нигматулина выдадим. Будут вместе икру метать.

Все захохотали. Все, кроме Юльки.

– Я с ним икру метать не буду, – сказала Аввакумова. – Не такой это человек, чтоб на него в этом вопросе положиться можно было.

– Это почему это?! – напыщенно и раздражённо спросил я.

– Отстань, – ответила на это Юлька, набивая в рот оливье, – сам узнаешь!

– Я от тебя знать хочу! – настаивал я.

– Да пошёл ты к чёрту, мудила! – раздражённо ответила на это девушка.

– Юль, – чуть не срываясь на крик, обратился я к Аввакумовой, – скажи мне уже наконец, почему ты не выйдешь за меня замуж?!

Аввакумова положила пальцы правой руки себе на грудь, жеманно выдохнула, поглядела чуть в сторону, немного закатила глаза.

Потом она слегка нагнулась вперёд. Глаза её смотрели прямо на меня. На губах девушки играла едва заметная улыбка тонкой, но злой иронии.

Внезапно её правая рука распрямилась. Она ткнула мне в грудь указательным пальцем.

Острый ноготь упёрся в мягкую плоть. Казалось, она сейчас проткнёт меня насквозь.

– Я – аристократка, ты – мелкий буржуа! – фальцетом отчеканила Юля.

Я погрустнел и потупил взгляд. На душе у меня сделалось нестерпимо горько. Я хотел заплакать, но не мог.

Юлька ранила меня до глубины души. Она сказала мне чистую правду.

Что было дальше, я уже не помню. Точнее, нет. Я это и не могу помнить. Я этого просто не знаю.

Как оказалось, в чай нам всё-таки подмешали то ли дурман, то ли ещё какую-то гадость. В определённый момент отрава подействовала.

Я не заснул, не вырубился, не потерял сознание. Я просто перестал понимать, что со мной происходит. Я больше не отдавал себе отчёта в собственных действиях. Память моя потескнула и затуманилась. То, что было дальше, было для меня как сон.

Всё происходило будто в тумане. Точнее, не в тумане даже, а в каком-то густом и пахучем кумаре.

Это было очень странно и волнительно.

Какое-то время мы продолжали есть. Постепенно пространство вокруг меня приобретало странные формы, наполнялось непонятными звуками. Стены двигались и искажались, а голоса людей звучали будто бы откуда-тоттздплека. Казалось, я нахожусь под водой и слышу оттуда, как над поверхностью разговаривают люди.

Сквозь голоса до меня доносились крики, напомнившие крики диких обезьян. Мне стало страшно. Крики вызвали у меня панику. Я хотел бежать, но тело обмякло, и я ничего не мог сделать.

Я пытался говорить. Я хотел говорить быстро, но слова текли ужасающе медленно. Так медленно, будто мне приходило вылавливаться их из себя, как засыхающий клей из тюбика. Потом я выбрасывал их, будто старую мебель. И мне казалось, слова искажаются, гибнут, и вместо слов получают нечленораздельные звуки.

Другие отвечали мне что-то, но я толком не слышал их. По всей видимости, ничего особого я не говорил, так как реагировали они на меня нормально.

На вид всё тоже было странным. Казалось, я смотрю на комнату не так, а через какой-то полный воды аквариум или даже прямо из аквариума я и смотрю.

Гости начали расходиться по комнатам. Мы с Мишей встали, пошли в ванную, умылись. Там были и другие гости. Они тоже умывались. Парни и девушки занимались сексом прямо в ванне. Они просто лежали там и занимались сексом, даже не раздеваясь.

Некоторым хватало терпения. Они умывались, а потом шли в комнаты. Мы с Мишей тоже пошли в комнаты.

Дальше был секс. Помню эти жуткие нагромождения откормленных здоровых тел. Они лежали одно на другом и двигались. Тела сцеплялись одно с другим. Люди были похожи на лягушек весной. Они громко квакали и что-то говорили. Что именно, я не могу вспомнить.

Потом мы снова пошли к столу. Играла какая-то музыка. Она вызвала у меня сначала тревогу, а потом панику. Я поел, а затем опять пошёл комнату. Потом у нас, вроде, опять был секс.

Что бы потом, я не помню.

Очнулся я ближе к ночи. Когда я пришёл в себя на часах было 23:34. Это я запомнил точно.

Надо было собираться домой. Голова по-прежнему кружилась. Я чувствовал себя очень странно.

Дома и деревья на улице казались мне великанами. Ветви деревьев виделись мне руками. Эти руки лезли ко мне и хватали меня за все участки тела. Это было ужасно. Они щекотали меня и грозились защекотать до смерти. Я громко смеялся на улице.