Машины представлялись хищными чудовищами. Казалось, бампер каждой из них – это полная зубов хищная пасть, а фары – налитые злобой глаза. Эти твари пытались наброситься на меня и уволочь в темноту.

Я пришёл домой. Сказал родителям, что задержался в школе и очень устал. Наплёл им чего-то, а потом пошёл умываться. Ужинать не стал. Когда умылся, пошёл спать. Переоделся в пижаму, выключил свет, лёг в кровать и почти сразу уснул. Окно в комнате оставил приоткрытым, чтоб легче дышалось.

Утром у меня страшно кружилась голова, но я всё-таки пошёл в школу.

Тот банкет я запомнил на всю жизнь. Не знаю, почему, но он страшно запал мне в душу.

Часть вторая.

Сегодня утром жена посмотрела на мужа и поняла, что он решил умереть.

– Юкио Мисима, «Патриотизм».

Глава первая. Пойдём со мной!

– Пойдём со мной! – закричал Денис, громко хлопнув меня по спине.

– Пойдём! – громко сказал я в ответ.

Мы поехали на Болотную площадь. На нас – брюки на мне и чёрные джинсы на Дене. Короткие курткипуховики. В карманах – куски стальной арматуры.

Мы пробираемся на Болотную площадь. Искать приходится недолго. Они рядом.

На лавочки сидит оппозиционная молодёжь. Ни то панки какие, ни то уже хипстеры. Толком и не разберёшь. Крашеные длинные волосы, косухи, берцы.

В руках – пивные бутылки.

Первый же удар, и молодой человек склоняется в три погибели: я достал арматуру и нанёс удар прямо по затылку. Парень согнулся. Остальные бросились бежать.

В три прыжка мы догоняем оппозиционеров. Одного избивает Денис, другого я Валю на спину. Он лежит на спине, беспомощно подняв руки и ноги. «Жук упал и встать не может». Удары сыпятся в него градом.

Я стаскиваю с него рюкзак, достаю оттуда содержимое. Там книга. «Бог как иллюзия» Докинза. Я рву книгу на две части по корешку.

– Бог есть! – громко кричу я и бью своего врага арматурой в живот.

Мы быстро отступаем и бежим к метро. Едем домой.

Обычный осенний день. Мы с Деном часто проводим так время. Мы ненавидели оппозицию. По крайней мере – либеральную и леволиберальную.

Помню, весной четырнадцатого мы выходили на Болотную с баннером «Хотим войны! Путин, введи войска!». Нас было шесть человек. Все мы были протоновцы.

Много воды с тех пор утекло.

Потом всё прошло, опостылело. С Деном мы разругались.

Помню, как-то я пришел в дикий, заросший и давно уже не чищеный парк, где бегали бешеные енотовидные собаки. Ден сидел со своей компашкой недалеко от реки на почерневшем и затвердевшем бревне, курил траву и бухал. Он был весел и пьян.

Рядом с ним были такие же поддатые парни и две милые, малость заплывшие жирком очкастые школьницы. Их дряблые белые телеса забавно смотрелось под первыми тусклыми лучами холодного майского Солнца. Солнечные блики прыгали по свежим зеленоватым листам куцых деревьев, по песчаной земле разливался калейдоскоп теней. Солнце попадало на белую рыхлую кожу девушек, на желтоватый загар Дена, и это выглядело мило.

Ден снял свою зелёную футболку, которую давно уже не стирал, и пил пиво.

Я пришёл в парк почитать книжку. Это были «Проповеди» Экхарта. На мне были круглые пластиковые очки, как у довоенного японского интеллигента, чёрные брюки, штиблеты, белая рубашка с запонками и пиджак.

Вскоре мы с Деном разругались из-за мелочи. Потом помирились, но как раньше уже не общались никогда.

Ден стал другим.

Вскоре на него завели уголовное дело за участие в преступном синдикате. Сначала его закрыли в Бутырку, но потом за взятку отпустили под подписку о невыезде. Едва выйдя на свободу, он сбежал.

Несколько лет Ден отсиживался во Франции, пока здесь по его делу осудили совершенно сторонних людей. Потом вернулся. Пару лет назад он всплыл внезапно в «Обществе тёмной воды».

Денис Кутузов был человеком замечательным.

Точнее, он и сейчас есть.

Одно время, помню, прошла инфа, что в сентябре 2020 его убили. Убили в Париже. Прямо на улице расстреляли очередью из укорочённого автомата Калашникова. Во французской жандармерии говорили, что это сделала албанская мафия. В нашей школе считали, что это сделало ГРУ.