Лица отдельных знакомых Антону коллег из сургутских и тюменских вузов мелькали то у входа, то в просторном, кажущемся необъятном холле на первом этаже, около гардероба. Самого же профессора с апгрейдом физиономии в виде бороды узнавали не сразу, а узнавая, тут же обращали внимание на спутницу с необычной и яркой внешностью. Предметами, которые (вместо верхней одежды) профессор отдал в обмен на номерок под удивленным взглядом гардеробщицы, была только его шляпа и палантин Ману. Последняя успела незаметно скинуть палантин до того, как мужская галантность могла бы быть проявлена второй раз за день.

Феминистические замашки тут были совершенно ни при чем, это очевидно.

— А как же эпатаж? — подмигнула Мануэлита, имея в виду факт расставания Антона со шляпой.

— В другой раз, — вздохнул мужчина, — я и так кажусь себе Чичиковым. Во фраке с брусничной искрой. Или что он там носил для торжественных случаев?

— Кем?.. — рассеянно переспросила женщина, но тут же сориентировалась. — А… кажется, я помню. Человек, который покупал мертвые души?..

— Он самый.

Лозинский успел уважительно подумать о матери Ману, давшей дочери не только безупречное знание русского языка, но и приобщившей ту к литературным сокровищам. В каком ключе думать об остальных членах семьи Ману?.. В чужой монастырь грешно соваться со своим уставом, равно как и осуждать поступки, не зная мотивов или выносить поспешные решения, не видя всей цепочки событий. Но Антон все-таки ощущал подспудную неприязнь к отцу и братьям женщины, которая взяла на себя некий долг семейной чести. Она не хочет их видеть — вполне понятно, но… что-то тут не сходится, что-то не так!

Темная лошадка, как сказала Елена. С трудом терпит мужские прикосновения и впадает в паническое состояние в обесточенном лифте. Разберемся. Только вот времени-то разбираться не так много! Сейчас придется приложить максимум усилий, чтобы сыграть как надо.

Антон прекрасно понимал, почему ни Алла, ни Ману не хотели сообщать заранее подробности о нынешнем владельце загадочного рубля. Своеобразная проверка «на вшивость». Если профессор не сможет его вычислить в толпе посетителей выставки — ну и ладно, на этот случай, скорее всего, Алла дала своей наперснице инструкции, где примерно искать и что делать.

Если сможет и назовет — ай, молодчина, спасибо, возьми с полки свой пирожок по акции и вали с ним куда хочешь. А если сумеет вычислить (из трех кандидатов, словесное описание или портреты которых — нет сомнения! — есть у дочери бывшего гангстера), да не захочет называть по причине высокоморальных принципов, да солжет… то… «скрипач не нужен», как метко было сказано в одном замечательном фильме.

В последнем случае для «скрипача» возможности повлиять на судьбу Ману и разобраться с загадочным шлейфом проклятой монеты будут потеряны навсегда. Вот поэтому-то свежая вероятность лжи во спасение сегодня не просто не исключалась, она была необходима. А уловить благоприятный момент для этой лжи было крайне трудно. Вместе с Еленой профессор проработал и по косточкам разобрал технологию обманного маневра, но план мог дать сбой в любой миг.

Антон был собран и сконцентрирован на всем происходящем вокруг. Касательно мертвых душ — это вряд ли, здание свеженькое, без шлейфа истории, каковая, например, витала вокруг некоторых домов в Сургуте, построенных на местах бывших погостов или рядом с таковыми. При строительстве Дворца, вроде бы, был какой-то несчастный случай, но на общую ауру здания это не повлияло: слишком оно большое, да и единичное вкрапление флера трагического происшествия уже было затерто следами положительных эмоций, связанными с массовыми посещениями развлекательных мероприятий.

Но кое-что не следовало сбрасывать со счетов, а потому Антон спросил в лоб:

— За нами следит одна из шкурок, сделанных Аллой?..

— Я не знаю.

Черные глаза смотрели открыто и довольно честно, но Ману вообще хорошо владела своей мимикой, так что проверить утверждение было невозможно, нужно исходить из худшего. Скорее всего, кто-то (вернее — что-то, ибо к одушевленной личности собранная из костей, пыли и иллюзий фигура не имела никакого отношения) следит. Кроме того, Антон не мог не заметить, что мексиканка не выпускает из рук смартфон и периодически туда заглядывает. Ей постоянно приходили какие-то бесшумные сообщения и, скосив глаза, мужчина с высоты своего роста мог рассмотреть, что к сообщениям прилагаются фотографии, похожие на скрины изображений с камер наблюдения.

Так. Если имел место взлом почты, почему бы не пойти дальше и не проникнуть в систему безопасности здания, напичканного камерами, особенно в том фойе, где организована выставка с музейными ценностями?.. Это было самое логичное предположение. И на снимках Ману наверняка искала лица тех, кто мог быть владельцем монеты — «три кандидатуры», как говорила сама Алла. А если она уже увидела кого-то нужного?!

Эти рассуждения ничем не могли помочь Лозинскому. Сейчас он был занят и напряжен — до такой степени, что на лбу выступила легкая испарина. Он искал следы ниточки астрального сквозняка, — той, что вела в запутанный клубок контактов с тонкими мирами и их обитателями вокруг Аллы. Человек, соприкасавшийся с проклятой монетой, частично был защищен от ее действия — она не предназначалась ему лично, но повреждающее влияние оказать все же могла. К примеру, у вас в руках ампула с раствором, способным вызвать отравление. Пока ампула цела — держащему ее человеку ничего не угрожает. Но вот появилась микротрещина, содержимое вытекло, а вы вдохнули пары отравляющего вещества… Веществу безразлично, предназначено ли оно было для вас, или же мишенью должен был стать кто-то другой.

Оставалось надеяться, что Лозинскому удастся обнаружить хвостик ниточки раньше, чем Мануэлита найдет в фойе всех трех потенциальных владельцев. Счет мог идти на минуты, если не на секунды. По этой причине профессор не отвлекался на то, к чему тянулось сердце историка и нумизмата — на витрины с экспонатами, к каждому из которых прилагались новомодные интерактивные экраны. Сколько всего интересного — а надо идти мимо!

Деньги — один из надежных свидетелей истории, неспособных на обман. Они просто существуют — вместе со всеми приметами того времени, когда имели хождение. Иногда с ними поступали несправедливо — то уничтожали весь выпуск, то обесценивали, то превращали в нечто новое. И кто бы знал, что подобное обращение годы спустя скажется на цене монет и бон, осевших в частных и музейных коллекциях!.. Цена таких денежных знаков растет со временем, но ступени пьедестала лидеров могут измениться; например, из-за парочки удачных аукционных торгов раритетами стоимость их относительно друг друга варьирует, а списки топовых позиций постоянно сдвигаются туда-сюда… Со стопроцентной достоверностью выделить самые дорогие монеты (той же Российской Империи) просто невозможно. Какие-то, известные в одном-двух экземплярах, находятся в музеях и не афишируемых частных коллекциях; такие монеты не участвуют в аукционных торгах. Какова их реальная стоимость?..